Книга Что-то кроме магии - Akana again
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
...Когда пришло время устанавливать над могилой Мариуса Блэка каменную плиту, на ней, кроме традиционного R.I.P, сделали еще одну надпись: «Не превращайте чудо в фокус».
Глава 90. Энергия страха
Со дна каменной чаши всходила луна. Мерцающее серебро затопило кабинет, растворив все краски в голубовато-серой пелене. Руны, похожие на созвездия чужого неба, засветились на толстых стенках Омута Памяти — реликвии времен Основателей. И Альбусу Дамблдору в который раз уже почудилось, что там, где сияние тускнеет, уступая мраку, колышутся четыре человеческие фигуры.
Чтобы видение исчезло, достаточно было моргнуть.
Волшебная палочка мерно движется от седого виска к Омуту, совершая привычный круг. Прядь за прядью воспоминания тонут в неподвижной жидкости. Но вот рука остановилась, невесомые паутинки замерли на полпути, а затем медленно отправились назад.
Воспоминание об этой беседе еще рано сбрасывать в Омут, где дожидаются своего часа прочие события недавних дней. Многое прояснил тот разговор, хоть и состоял он большей частью из вопросов... Вечер двадцать пятого июня, опустевший Хогвартс и двое в тишине директорского кабинета — один напротив другого.
— Превосходная работа, Северус!
А он и сам это знает. По виду, конечно, не скажешь: плечи опущены, лицо серое от усталости, взгляд куда-то внутрь себя. Но в глазах все-таки что-то мелькнуло.
— Альбус, вам знаком ритуал, который воскресил Волдеморта?
И ни тебе «спасибо», ни гордо вздернутого подбородка, мол, знай наших. Правильно: не окажись та работа превосходной — лежал бы сейчас Северус Снейп под каким-нибудь деревом в укромном углу малфоевского поместья. С двумя-тремя футами земли сверху. Какая уж тут благодарность за хорошие слова...
— Кость, кровь, плоть. Один из древнейших обрядов воскрешения из мертвых. И один из редчайших. Полагаю, если задаться целью посчитать все случаи использования, хватит пальцев на одной руке.
— Он настолько сложен? Ну да, именно поэтому Волдеморт...
— Я бы сказал, не сложен, а своеобразен, — мягко возразил Дамблдор. — Вас ничто не смущает в той формуле, которая прозвучала на кладбище?
Северус потер лоб. В голове стоял тяжкий гул, вызванный ударными дозами Бодрящего, но слова обряда, воспроизведенные Поттером, вспомнились сразу. Кость отца, взятая без согласия, кровь врага, отнятая силой, плоть слуги, отданная добровольно. Слуги... добровольно... В последней фразе мерещился подвох, он чувствовал его, но никак не мог понять сути противоречия.
Директор не мешал ему думать. Кликнул домовика, велел принести чаю и печенья, потом отправил за пирожными, шоколадом и джемом, а когда стол уже был уставлен сладостями, зачем-то распорядился добавить к лакомой роскоши мед: «И не перепутайте там на кухне — мне нужен липовый!» Снейп рассеянно наблюдал за действиями домовика, когда в мозгу «Люмосом» вспыхнула догадка.
— У слуги нет свободы воли, следовательно, он не может ничего сделать добровольно. Волдеморт изменил обряд? Вместо слуги должен быть кто-то другой?
— Именно, — жмурясь от удовольствия, Дамблдор глотнул чаю. — Первоначальный вариант оканчивался словами «плоть друга, отданная добровольно». Отец, враг и друг — обозначения отношений равных друг другу людей. Слуга выбивается из этого ряда.
— Скажите, вы нарочно гоняли эльфа за снедью? Хотели дать мне подсказку?
Дамблдор потянулся ложкой к вазочке с джемом:
— Значит, просто любить сладкое я, по-вашему, уже не могу? Но вы в любом случае пришли к верному выводу. Понимаете теперь, почему этот обряд можно назвать редчайшим?
Нетрудно раскопать могилу. Полоснуть Режущим заклинанием по врагу еще проще. Но сделать последний шаг... Три года назад Северусу повезло: он сумел вернуть друга к жизни, отправившись за ним в межмирье. А если бы ему не удалось? Если бы единственным средством спасения стали собственные пальцы под ножом? Хватило бы у него той самой доброй воли? Прямого и честного желания отдать часть себя без надежды получить что-либо взамен? Ответа не находилось... А что Квиринус? Он бы решился? И вновь туман неопределенности вместо ясных «да» или «нет». Так неужели предатель, ничтожество, трус Петтигрю преподал им урок истинного самопожертвования?!
— Пейте чай, остынет, — вернул его к действительности Дамблдор. — И не спешите записывать Петтигрю в благородные герои. Нет, я не читаю ваши мысли, — усмехнулся он, видя удивление на лице собеседника. — Всего лишь представил себе их возможное направление. Не забывайте: Волдеморт заменил «друга» на «слугу». Дружба обязательно подразумевает равенство, а Том никогда бы не потерпел ничего подобного. Ему мешает его великий страх. Петтигрю двигали не великодушие и не самоотверженность, а все тот же страх. И трезвый расчет. Он боялся, что наказание за ослушание будет стократ страшнее того, что ему предстоит испытать в ходе обряда, и полагал, что собственная рука обеспечит ему покровительство воскрешенного Волдеморта. В обоих случаях он оказался прав. Кстати, знаете, как возник сам ритуал? Сказку о Дарах Смерти читали?
— Но, позвольте, там упоминались лишь палочка, камень и мантия...
— Предания не исчерпываются книжкой Бидля, а желание обмануть Смерть — Живой водой, Воскрешающим камнем и прочим в том же духе. Увернуться от Костлявой можно, Фламель не даст соврать, но нельзя вырвать у нее то, что уже ей принадлежит. У Смерти мертвая хватка, простите за неудачный каламбур. И отменное чувство юмора. Существует легенда, что ритуал «Кость, кровь и плоть» — это совет, который Смерть дала какому-то бедолаге вроде Кадмуса Певерелла. Изрядно же она повеселилась, наблюдая за тем, как его раздирают на части желание воскресить покойника и страх боли! Требуется колоссальное усилие воли, чтобы сознательно нанести себе серьезное увечье. Я не удивлюсь, если тот первый «воскреситель» поначалу пытался отделаться малым — допустим, кусочком кожи, мочкой уха... Но Смерть по мелочам не разменивается, как выяснилось.
Сквозь приоткрытое окно в кабинет незаметно пробрались долгие летние сумерки. Стук и бульканье многочисленных механизмов на полках сделались тише; портреты позевывали в рамах, уже не так внимательно прислушиваясь к разговору; из чащи Запретного леса донесся звонкий и чистый голос кукушки. Феникс, дремавший на своей жердочке и похожий на груду догорающих углей, откликнулся сонным вздохом. Дамблдор повел в воздухе волшебной палочкой, и в камине вспыхнул огонь.
— Обойдемся пока этим источником света, не возражаете?
— Нисколько. Мне сейчас при виде любой свечи чудится
