Книга Чародей раскованный [ = Очарованный чародей ] - Кристофер Сташеф

Он оторвал взгляд от Элидора и снова повернулся к Роду, заставив себя улыбнуться.

— Простите, я забыл об вежливости. — Я — герцог Фойдин, регент Его Величества, короля Элидора. — Он протянул унизанную перстнями руку ладонью вниз.

Гвен просияла, но вид у нее был несколько растерянный. Род постарался превратить собственную обескураженность в вежливую улыбку, но оставил руки прижатыми к бокам и склонил голову.

— Родни д'Арман, лорд Гэллоуглас. — Какой-то червячок осторожности удержал его от употребления своего настоящего титула. — Моя леди Гвендайлон и наши дети.

— Счастлив с вами познакомиться, лорд и леди... Гэллоуглас? — герцог казался немного озадаченным. — Сей титул незнаком мне. Значит вы путешественники из другой страны, находящиеся далеко от собственных владений?

— Очень далеко, — согласился Род. — Проклятье злого колдуна забросило нас сюда, далеко от нашего отечества, но мы постараемся вернуться как можно быстрее.

— Нет, не столь быстро! — воскликнул герцог. — Вы должны позволить нам почтить вас, ибо вы спасли короля!

Роду почему-то не хотелось провести ночь под крышей этого субъекта.

— Сказано любезно, но время поджимает нас...

— Надеюсь, не столь сильно! — Мокрый и испачканный Элидор подошел поддержать дядю, но все с тем же настороженном видом. — Наверняка, вы не откажетесь от королевского гостеприимства!

Он так упорно старался быть царственным! Род уж собирался уступить, но Гвен его опередила:

— Ну, тогда ночлег — мы сильно устали.

Но Род наблюдал за герцогом. Когда Элидор подошел, лицо толстяка порозовело, и рука зависла над плечом мальчика, но так и не коснулась его; Род снова увидел у него на лице озабоченность, скрытую маской, а затем в его выражении промелькнули намеки на более темное чувство и сразу исчезли, оставив Рода встревоженным. Ему не хотелось быть свидетелем дурного настроения герцога.

Затем Элидор храбро улыбнулся дяде, и лицо толстяка смягчилось. Он утешающе кивнул мальчику, заставив себя тоже улыбнуться. Рука снова зависла у плеча племянника, а затем упала. Он приветливо кивнул Роду:

— Значит вы согласны со своей леди? Вы останетесь снова на ночь нас в замке, чтобы мы могли почтить вас?

Локоть Гвен снова саданул его по ребрам, и Род поморщился от боли. Незачем ей это делать! Герцог казался достаточно любезным или искренне пытался быть таковым. Но Роду почему-то не хотелось оставлять Элидора наедине с ним.

— Хорошо, погостим. Для нас будет честью принять ваше приглашение.

— Превосходно! — обрадовался герцог. — Тогда идемте же скорее в замок Дрольм!

Он круто повернулся, схватил-таки плечо Элидора и привлек мальчика к себе. Элидор слегка воспротивился, и герцог убрал руку. Неуверен в себе, — подумал Род, когда его с семьей понесло потоком свиты, последовавшей за герцогом. Раздалась победная военная песня.

— Папа, — пискнула сквозь этот гром Корделия. — Мне не хочется идти в дом к этому человеку.

— Не беспокойся, милочка, — утешил ее Род. — Мы сможем вскоре выбраться оттуда.

ГЛАВА 8

— Как это волнующе, как замечательно — захлебывался словами брат Чард, — Подумать только, отец, возможно, мы будем первыми священниками за много веков, вступившими в контакт с этими бедными, погруженными во мрак людьми!

— Именно так, брат. — Отец Ал не мог не улыбнуться при виде энтузиазма молодого пилота.

— С другой стороны, возможно, по прибытии мы обнаружим, что там достаточно собственных священников, кто их знает. — Он глядел стеклянными глазами на обзорный экран, давая подсознанию читать в беспорядочных завихрениях цвета, индуцируемых в камерах гиперпространством, церковные символы.

— Римско-католический клир в обществе, предающемся магии? Подумать только, целый новый мир пропащих душ, которые нужно спасти! Нам надо будет попробовать узнать хоть приблизительную численность населения, чтобы я мог вернуться к Его Светлости, с каким-то представлением о том, сколько нам потребуется миссионеров! Сколько еще лететь туда?

— А зачем спрашивать меня? — скрыл улыбку отец Ал. — Пилот-то ведь вы.

— О! Да, конечно! — Брат Чард вгляделся в приборную доску. — Давайте-ка посмотрим, десять световых лет... Это должно занять примерно еще шесть дней. — Он снова повернулся к отцу Алу.

— Сожалею, что тут такая теснота, отец.

— Сразу видно, что вы не проводили много времени в исповедальне. Не беспокойтесь, брат, помещение тут роскошное. Да ведь у нас же есть даже отдельные каюты для сна!.. Уй!

Тело его навалилось на амортизационную паутину, словно корабль внезапно врезался в стену. Затем корабль рванул, словно медведь с подпаленным хвостом, хлопнув отца Ала обратно на кушетку. В глазах у него потемнело, он затаил дыхание, дожидаясь, когда перестанут проплывать в глазах яркие звездочки. Потом они потускнели и растаяли, а вместе с ними и бархатная чернота.

Сквозь ее обрывки он увидел, как брат Чард, шатаясь нагнулся вперед, шаря вслепую по пульту управления.

— Чт... что случилось?

— Смотрите сами. — Монах показал на обзорный экран. Отец Ал снова увидел бархатную тьму и яркие звездочки, сейчас они были неподвижны. — Мы вернулись в нормальное пространство?

Брат Чард кивнул.

— И летим на субсветовой скорости. Очень высокой, но ниже С. Нам повезло, что нас не размазало о переборку разницей в ускорении.

— И размазало бы без амортизационной паутины. Что же стряслось?

Брат Чард посмотрел на экран с показаниями, нажал на клавиши.

— Никаких значительных повреждений, все амортизировано не хуже, чем мы... Вот! Изоморфер накрылся!

— Накрылся? Просто... взял и накрылся? Почему?

— Хороший вопрос? — брат Чард, мрачно улыбаясь, освободился от паутины. — Пойдем посмотрим, отец?

Они влезли в скафандры, прошли через воздушный шлюз, прицепили к кольцам на корабельной обшивке страховочные фалы и полезли на корму к двигателю. Брат Чард извлек гаечные ключи открыл ремонтный люк.

Он проскользнул в него головой вперед, а отец Ал последовал за ним, хватаясь за ступеньки, вделанные в корпус, его взор приковало к себе устройство с зеркальной поверхностью.

— В отражателе никаких поломок нет.

— Да, — согласился брат Чард. — По крайней мере мы можем исключить любое воздействие шальной радиации. Если нам не удастся найти причину, то придется пройтись по нему с микроскопом. — Он повернул ручку, и серебренное яйцо раскрылось, верхняя его половина поднялась, словно грейфер. Постоянный шум помех в шлемофоне отца Ала постепенно увеличился. Он нахмурился. — Этот, видимо, неисправен, верно?

— Да, нам полагалось бы слышать тон 1650 гц. — Брат Чард поднял голову. — Я и не знал, что вы разбираетесь в электронике, отец.