Книга Чародей раскованный [ = Очарованный чародей ] - Кристофер Сташеф

— Да, я не имел никакого отношения к этому, — добродетельно открестился Род. — За исключением того, что привез сюда отца Ювэлла. Ладно, отец, выкладывайте, — крикнул Род, перекрывая рев реактивных двигателей Векса.

— Да, бросьте вы! — прокричал в ответ отец Ал. — Неужели я не могу сослаться на профессиональную привилегию?

— Вы показали ему то послание от папы, не так ли? И он узнал подпись!

— Нет, но Печать он знал. Помимо этого, я всего-навсего объяснил политику святого отца в вопросе отношений между Церковью и Государством.

— Которую он и воспринял со всей точностью, — кивнул Род. — Но я не ожидал, что он настолько быстро уступит. Как вы этою добились?

Отец Ал пожал плечами.

— Главную роль тут, вероятно, сыграл шок. Они более пятисот лет не получали ни слова из Рима.

ГЛАВА 26

Наконец, он смог закрыть дверь в спальне (новшество на Грамарие) и снять с себя камзол.

— Что случилось с детьми?

— Да ничего, по-моему, — ответила с подушки Гвен. — Они весь день вели себя прекрасно!

— Именно это я и имел в виду. Что с ними стряслось?

— О, — она с кошачьей грацией перекатилась на бок. — Они боятся, что ты услышишь их мысли.

— О, — усмехнулся Род. — Значит они не могут даже и думать поозорничать, да? Ну, я в некотором роде слышу их, но пока лишь это бормотание. Конечно, я не старался.

Он стащил с себя рейтузы и скользнул в постель.

— Ты забыл ночную рубашку, — прожурчала Гвен.

— Ничего я не забыл, — погладил ее Род. Она ойкнула. — Хм, да, все точь в точь, как я помню. Уверена, что их беспокоило только это?

— Это воспоминание о твоем виде, когда ты убил герцога. — Она содрогнулась. — Такое заставило б задрожать и взрослого, не говоря о ребенке.

— Да, — нахмурился Род. — Хотел бы сказать, что никогда не буду стремиться к повторению случившегося, но ты же знаешь, что такие случаи обязательно возникнут.

— И впрямь возникнут, — голос ее стих, она прильнула поближе. — Несомненно, тебя вынудят вновь востребовать такие силы.

— Если у меня получится, дорогая, — согласился он, — но ты моя жена и в некотором роде взяла на себя задачу сохранять меня нормальным, пока я этим занимаюсь. Поэтому ты связываешь меня с тем, кто я есть на самом деле.

Она лишь улыбнулась, но ее слова прожурчали у него в голове:

— Разве я не делала это всегда?

Он усмехнулся и согласился. Его слова объяли ее мысли, в то время, как его руки обняли ее саму, заключив в куда более тесные и жаркие объятия, чем те, которые она когда-либо знала.