Книга Лед как пламя - Сара Рааш

Каспар бегает за смеющейся Шази вокруг желтой палатки. Пробуждение и заплаканное лицо Николетты. Взрывы пушечных снарядов вдалеке и крики людей. Каспар, целующий головку Шази и отстраняющийся со слезами на глазах. Захлестнувший ее ужас понимания, что если он уйдет, то может никогда больше не вернуться.

Я вскакиваю на ноги. Накопитель слетает с ладони и падает на грудь Шази. Но она улыбается и еще крепче сжимает кольцо в руке.

— Синая, Мива!

Я скольжу взглядом по лицу Шази. «Сильная». Она хочет, чтобы ее накопитель сделал меня сильной. Наверное, ей с самого рождения говорили, что когда-нибудь кольцо наделит ее силой.

— Спасибо, принцесса Шази, — улыбаюсь я.

Она тоже улыбается, довольная ответом, хотя он и прозвучал слегка суховато. Я усмехаюсь: меня пытается утешить маленький ребенок. Неужели моя паника так очевидна или это Шази столь наблюдательна?

— Спасибо, что посетили нас, — обращаюсь я к Николетте, потому что мне необходимо проглотить вставший поперек горла комок. — И простите, что ваш визит так краток.

На ее губах появляется печальная улыбка, словно она все понимает. Возможно, так оно и есть. Ведь Ноум — ее старший брат.

— Мы слышали, вы направляетесь в Саммер. — Николетта делает шаг ко мне. — Племянник показал мне невероятно интригующий договор. Ваша цель амбициозна, но знайте, что Отем поможет всем, что в его силах.

Пораженно распахнув глаза, я поворачиваюсь к Терону, как раз когда его ладонь опускается на мою поясницу.

— Отем подписал его, — объясняет он. — Сразу же после меня. И осознает всю деликатность вопроса.

Я тихонько вздыхаю. Ненавижу переводить на нормальный язык политическую речь. Каспар подписал договор сразу после того, как его подписал Терон. Естественно, тайно. Терон хотел показать мне договор вчера, но я… Мне становится все сложнее лгать ему, и я не хочу обнадеживать его мнимой поддержкой. А ведь это только начало.

— Понятно, — слабо выдавливаю я и поворачиваюсь к Николетте. — Надеюсь… он принесет свои плоды.

Николетта кивает, обдумывая мои слова, затем ее лицо смягчается.

— Я знаю, как тяжело приходится молодому правителю. Дальше станет легче, обещаю вам.

В груди растекается холодок. Я бы сказала Николетте, как рада тому, что она не похожа на брата, но точно знаю: Ноум заставит меня об этом пожалеть. Поэтому я просто ее благодарю:

— Спасибо.

Вскоре они отбывают в Отем. Их отъезд побуждает меня к действию: я хочу уехать прежде, чем сдадут нервы. Проверяю свою оседланную лошадь. Дендера считает это занятие недостойным королевы. Вперед выезжают двое саней. Я вижу Ноума, с недовольной миной разглядывающего их содержимое. Однако он не требует, чтобы ящики с драгоценными камнями отдали ему.

— Поверить не могу, что он не устраивает из-за этого скандал, — бормочу я.

Терон, проверяющий рядом, как затянуты подпруги у его лошади, бросает на меня сочувственный взгляд.

— Он извлечет выгоду даже из создавшейся ситуации.

— Очень по-корделлиански.

Терон морщится, но не возражает, а я — не извиняюсь. Словно почувствовав, что разговор идет о нем, Ноум подходит к нам, заложив руки за спину.

— На Фении вас будет ждать один из моих кораблей.

— Какое великодушие, — отзываюсь я.

Ноум наклоняется ко мне:

— Не забывайте, о чем мы говорили, королева. Условия вашего возвращения неизменны.

«Принеси мне ключи, или я закончу глупую возню с Винтером».

Ярость сжигает меня изнутри, поднимаясь к горлу, но я молчу. Не пристало королеве пускаться в пререкания. Ноум разворачивается и уходит к своему каравану, снаряженному в Гаос: он хочет лично осмотреть грот с дверью к магическому источнику.

Я сажусь на лошадь, и ко мне приближается Генерал.

— Мы обо всем позаботимся. Вам будут докладывать о любых изменениях, — говорит он.

Я моргаю. Приказы, обязательства, гордость — вот теперешняя суть Генерала.

Порыв ветра вплетает в мои распущенные локоны кружево снежинок. Я пытаюсь удержать на губах улыбку, но чем дольше Генерал говорит о моем путешествии, тем труднее мне сохранять решимость и хладнокровие. Я вновь превратилась в маленькую послушную королеву. Я буду идеально спокойна и бесстрастна — буду той, кем гордится Генерал.

— Понимаю, почему вы так поступили, — тихо произношу я, прерывая поток его слов о новых рудниках, которые откроют в мое отсутствие. — Понимаю, почему вы скрыли все от Мэзера и от меня и почему все сейчас перевернулось с ног на голову. Но есть то, чего я не понимаю. Почему вам настолько претит то, какой я была? Почему, зная, как сильно я нуждалась в вашей любви, вы отказывали мне в ней? Потому что считали меня виноватой? — Я умолкаю. — Может, я и была виновата. Знаю, что принесла вам кучу проблем, но, клянусь вам… я постараюсь быть достойной королевой.

Генерал каменеет, его лицо становится бледным — он похож на ожившую статую.

— Ты ни в чем не виновата.

Я жду. Вдруг он скажет, что не испытывает и никогда не испытывал ненависти ко мне.

— Мы с нетерпением будем ждать вашего возвращения, моя королева, — с поклоном произносит он.

Не оглядываясь на тех, кто еще пришел со мной попрощаться, я дергаю поводья, понукая лошадь пройти вперед и встать во главе каравана.

Рядом останавливается Терон. Он наклоняется и накрывает своей ладонью мою. Этот жест заставляет меня посмотреть ему в лицо, на его теплую улыбку и золотистые волосы, развевающиеся на ветру.

— Все будет хорошо, — заверяет Терон.

— Сомневаюсь.

Он пожимает плечами.

— Мы сможем. Найдем ключи, утрем моему отцу нос и вернем мир.

Я бросаю на него досадливый взгляд.

— Твой оптимизм раздражает.

— Но не означает, что я не прав, — ухмыляется он.

Обернувшись, я смотрю на толпу. Элисон идет к домам, Генерал — куда-то по своим делам, а Мэзер… Он стоит в окружении парней, слушая их вполуха и глядя на меня. Я отворачиваюсь, и вместе с Тероном мы едем по улицам Дженьюри.

11

Мэзер

Кабинет Уильяма нагонял тоску как ни одна другая из дворцовых комнат. Он располагался в задней части дворца, где когда-то был разбит сад. Если бы в кабинете имелись окна, то из них бы открывался вид на обледеневшие каменные фонтаны, замерзшие мертвые растения и покрытые снегом здания в южной части Дженьюри. Стены были заставлены пустыми книжными полками, два канделябра поддерживали груды оплывшего воска. Стол и три стоящие рядом с ним кресла были завалены свитками и бумагами. Когда бы Мэзер ни зашел сюда, здесь всегда царил беспорядок.