Книга Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения - Евгений Кринко

Стенограммы и протоколы совещаний, докладные записки и информации военных отделов партийных органов, их переписка с командованием Северо-Кавказского военного округа характеризуют проведение мобилизации, состояние оборонной работы, всеобуча, выполнение военных заданий промышленностью, а также формирование добровольческих частей, истребительных батальонов, сбор теплых вещей и другие патриотические инициативы населения региона в 1941–1945 гг.

Особый комплекс документов составляют и материалы о развитии сопротивления оккупантам в период Великой Отечественной войны, которые можно разделить на несколько групп. Во-первых, это нормативно-распорядительные источники, регулирующие процессы создания партизанских отрядов и соединений, организацию их внутренней жизни, участие в боевых действиях, развертывание подпольной сети. Однако исследователи справедливо указывали, что предписанные ими действия не всегда в реальности осуществлялись266.

Во-вторых, разнообразные по форме и тематике оперативные источники: акты о боевых действиях, в которых указывался состав и обязанности участников, служебные дневники, оперативные и разведывательные сводки, справки, составленные на основе боевых донесений и содержащие сведения обобщающего характера о действиях отрядов и соединений за определенный промежуток времени. В большинстве своем они имели информационное значение, адресовались для осведомления выше-и нижестоящих инстанций. В отличие от них докладные записки, справки и донесения о морально-политическом состоянии и материальной обеспеченности отрядов и соединений, протоколы партийных собраний, раскрывающие внутреннюю жизнь отрядов и соединений, имели пропагандистский характер.

В-третьих, итоговые отчеты партизанских отрядов и соединений. Исследователи отмечали, что источники данного вида различаются по степени обобщений и по отдаленности от описываемых событий. Кроме того, отношение авторов «в какой-то степени определялось сознанием того, что он послужит истории или военной науке»267. Пристальное внимание уделялось составлению итоговых отчетов и со стороны партийных руководителей, которые нередко стремились в них отметить свои заслуги. Поскольку работа над итоговым отчетом о деятельности партизан Ставропольского края была завершена уже после депортации карачаевского народа, в нем не было «даже упоминания о деятельности партизан – карачаевцев». По словам современных историков, «уже ввиду этого он не может быть для исследователей объективным источником»268. Впрочем, и степень достоверности оперативной документации партизанских отрядов и соединений лишь относительна, особенно в области учета вражеских потерь, которые участники боев нередко преувеличивали.

Существенное место среди источников истории рассматриваемой проблемы занимают судебно-следственные материалы. Состояние преступности и ее формы, основные направления деятельности правоохранительных органов на Северном Кавказе раскрывают документы ряда фондов центральных и региональных архивов. Общий надзор за соблюдением законности в регионе характеризуют документы фондов верховных судов и Прокуратуры СССР и РСФСР в ГАРФ. Фонды республиканских и областных судов в региональных архивах содержат приказы их председателей, постановления и протоколы заседаний президиумов, квартальные статистические отчеты о работе судов. В них имеются приговоры городских и районных судов, копии приговоров и решений судебных коллегий, копии представлений в Верховный суд РСФСР и его определений, другие материалы.

В фондах Прокуратуры СССР, республиканских и областных органов прокуратуры хранятся справки о кассационной практике, состоянии надзора за рассмотрением уголовных и гражданских дел в судах, представления в партийные, советские и профсоюзные органы, докладные записки и обзоры о состоянии следственной работы в регионе. В них содержатся документы комплексных проверок, годовые статистические отчеты городских и районных прокуратур, квартальные отчеты управлений внутренних дел о количестве зарегистрированных и раскрытых преступлений, а также документы о проверке тюрем, надзоре за местами лишения свободы и другие материалы.

Определенный материал по рассматриваемой теме содержат фонды управлений ФСБ и МВД, республиканских министерств внутренних дел в соответствующих ведомственных архивах, а также музеев ФСБ. Среди них, в частности, обвинительные заключения по следственным делам коллаборационистов, выявленных КГБ после войны. Значительная часть данных документов сохраняет секретный характер, лишь часть впервые вводится в научный оборот в работах последних лет. Стали доступны исследователям и фильтрационные дела, переданные в РГУ ГАКЧР из КГБ269.

Сущность немецкой оккупации раскрывают материалы специальных судебно-следственных органов. Прежде всего это документы Международного военного трибунала для главных немецких преступников (Нюрнбергского процесса) в ГАРФ. В большинстве своем они представляют собой копии, а подлинники хранятся в Гааге. Лишь часть данных материалов опубликована270. Немало документов советского обвинения и защиты, включая и материалы, не представленные на процессе, характеризуют планы Германии в отношении Северного Кавказа, попытки их реализации.

В фонде ЧГКв ГАРФ и фондах краевых, республиканских и местных комиссий по установлению и расследованию злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками, в архивах субъектов Российской Федерации хранятся материалы, свидетельствующие об ущербе, нанесенном автономиям Северного Кавказа в период немецкой оккупации. Это акты о злодеяниях и материальном ущербе, нанесенном предприятиям, колхозам, организациям и отдельным гражданам, сводные ведомости и обобщенные реестры ущерба, акты судебно-медицинских экспертиз, списки замученных граждан, списки и опросные листы граждан, угнанных на работу в Германию, и лиц, сотрудничавших с оккупантами, протоколы допросов немецких военнопленных.

Эти документы характеризуют результаты и характер оккупационной политики, террор и грабежи захватчиков, социальный состав коллаборационистов, положение «восточных рабочих». Собранный материал создает достаточно полную картину об огромном ущербе, нанесенном немецкой оккупацией. Данные об ущербе подсчитывались по отдельным населенным пунктам, районам, городам, областям, краям, а также по отраслям народного хозяйства. При этом наряду с прямым ущербом данные показатели включали и потери, понесенные регионом в результате эвакуации, бомбардировок, боевых действий и других разрушений.

Статистические данные небезосновательно относятся к сложным и противоречивым видам исторических источников. В рассматриваемый период в СССР существовала государственная статистика, сбором, обработкой и публикацией данных занималось Центральное статистическое управление Госплана СССР, на местах – региональные статистические управления. Советская статистика стремилась учесть самые различные показатели развития советского общества, используя разнообразные способы статистического учета, различные виды отчетности. Основными направлениями статистического учета являлись статистика промышленности, транспорта, сельского хозяйства, народонаселения и другие. Но современные исследователи обращают внимание на то, что данные советской статистики нередко искажались. Так, В.Б. Жиромская указала на фальсификацию официальных итогов Всесоюзной переписи населения 1939 г. По официальным данным, в Адыгейской автономной области проживало 241 799 чел., фактически – 237 711 чел. В Карачаевской автономной области соответственно 150 303 чел. и 147 513 чел., в Черкесской автономной области 92 898 чел. и 91 263 чел.271 Эти подсчеты необходимо учитывать при анализе тенденций демографического развития региона в годы войны и его итогов. Значительно различаются при разных системах подсчета и данные о количестве советских граждан, погибших в годы Великой Отечественной войны.