Книга Маэстра. Книга 2. Госпожа - Л. Хилтон

— Иди сюда, cara, твоя очередь!

— Минутку, — ответила я и пошла на кухню умыться.

Брюнетка мирно спала в кресле, роскошные волосы свисали до самого пола. Я сняла с подушки тяжелый бархатный чехол и прикрыла обнаженные плечи девушки, потом сбросила туфли, оставив кровавый отпечаток пальца на замше, и, неслышно приоткрыв дверь, вышла в переулок. Мне хотелось ощутить босыми ступнями прохладный гладкий камень. Надеюсь, мне удалось доставить ей удовольствие, мне было приятно, но… не более того. Тошнило, покруживалась голова, как будто я выпила всю бутылку той жуткой граппы сама. Я была в форме, подруга кончила, а вот у меня никакого желания не было. Появилось ощущение какой-то пустоты и скуки. Только этого мне не хватало! Неужели я теперь и секса не хочу?! Я пошла домой проверить, как там поживают мои привидения. Все нормально, успокаивала себя я, привидения как привидения.

9

Каждый день в Венеции наступает особый момент, когда весь город будто переливается серебром. Как толоько сумеречная дымка окончательно опускается на лагуну, камень и вода сливаются в аквафорте, превращаясь в сплав олова со свинцом, черного серебра и сияющего белого золота. Вы должны знать о наступлении этого момента, ждать его и тогда увидите город по-настоящему, во всей его таинственности. Сейчас этот момент наступал раньше, чем обычно, но дни стояли все еще жаркие, и по вечерам на пляжах Лидо было все так же много народу. Однажды вечером, где-то через неделю или около того после моего визита в библиотеку, я подумывала, не сесть ли мне на вапоретто, чтобы доехать до пляжа и поплавать. Я усердно работала в галерее, планируя новый показ, но к трем часам, когда в Италии наступает мертвое время, день вдруг стал тянуться бесконечно долго, я никак не могла придумать, чем бы заняться, и уже собралась уходить, но тут хлопнула входная дверь. Вообще-то, я повесила табличку «Закрыто», поскольку сейчас у нас ничего на продажу не было, однако незваный гость, судя по стуку каблуков — женщина, явно направлялся к моему столу в дальнем углу зала.

— Элизабет! — раздался ее голос.

Я вышла в зал и увидела ту самую русскую, с которой говорила на свадьбе у Карлотты.

— Елена? Здравствуйте! Как приятно видеть вас в Венеции!

На Елене было темно-синее шелковое платье с запáхом, босоножки на высокой деревянной платформе и широкополая соломенная шляпа бежевого цвета, защищавшая от солнца когда-то белоснежную кожу. В руке она держала подобранную в тон сумочку от «Эрме» и огромные темные очки «Том Форд».

— Надолго в Венецию?

— Да нет, на пару дней, — нервно ответила она. — Вообще-то, я приехала к вам.

— Правда? Что ж, к сожалению, сейчас мы не выставляем, как видите, но…

— Я думала, может, мы выпьем где-нибудь кофе. Поговорим…

— Ну… Конечно, с удовольствием. Где вы остановились?

— В «Чиприани».

— Разумеется. Елена, сейчас у меня как раз есть свободное время, так что, если хотите, можем прогуляться через мост. Там прекрасные сады и много тени.

Она вела себя настолько нервно, что я, сама того не заметив, начала говорить с ней уверенным, успокаивающим голосом, как будто с потерявшимся ребенком. Схватившись рукой за горло, она с трудом сглотнула, а потом кивнула куда-то в сторону и, запинаясь, сказала:

— Я предпочла бы более… уединенное место. Мой муж очень… заботлив, если вы понимаете, о чем я.

Посмотрев в нужную сторону, я увидела широкоплечего громилу с бычьей шеей, одетого в костюм. Силуэт маячил у входа в галерею. Застегнутый на все пуговицы воротничок рубашки почти скрывал вытатуированную рукоятку ножа чуть ниже квадратной челюсти. Если это телохранитель Елены, то могу понять, почему ей хотелось поскорее от него оторваться.

Взяв сумку, я вынула ключи из верхнего ящика стола и повернулась к Елене:

— Конечно… Я могу пока закрыть галерею. Давай прогуляемся по Дзаттере? Просто по набережной? Там много кафе — что-нибудь подходящее найдется.

— Спасибо, — поблагодарила она меня по-русски, быстро вышла на улицу, что-то сказала громиле, показав налево, он убрался, и я стала запирать дверь. — Он вернется через полчаса, — нервно добавила Елена.

Шагая рядом, мы пошли в сторону Джезуити, Елена все время озиралась по сторонам, чтобы убедиться в том, что телохранитель держит дистанцию. Обменявшись парой-тройкой пустых фраз о том, как было чудесно на свадьбе у Карлотты, мы, как положено, поговорили о погоде, потом я показала Елене прекрасные виды на Гвидекку, по другую сторону канала.

— Не хотите зайти в церковь? — спросила я, когда мы остановились у здания с белым барочным фасадом. — Потолки расписывал сам Тьеполо.

Елена с готовностью согласилась, я вытряхнула из кошелька мелочь и купила два билета. Мы прошли с паперти в неф, Елена перекрестилась слева направо, сложив щепоткой три пальца, как и положено православной. Я креститься не стала. В церкви стоял неизбежный запах курений и влажного камня. Никто из нас даже не взглянул на спускающегося к нам с небес святого Доминика.

— Элизабет, простите, что я так загадочно себя веду.

— Все в порядке. Просто скажите, чем я могу вам помочь, — отозвалась я уже с некоторым нетерпением: эта дурочка начинала меня раздражать.

— И простите за мой английский.

— Ну что вы, вы отлично говорите!

— Советская школа. От акцента избавиться просто невозможно. Муж говорит, что мы за все платим втридорога просто потому, что акцент сразу узнают.

— Ваш муж?.. — решила помочь ей я, а то она так до дела и не доберется.

— Моего мужа зовут Павел Ермолов. — (Вот это неожиданность!) — И он хочет развестись со мной.

— Елена, мне очень жаль, но я не понимаю…

— Сейчас поймете. Я вам все объясню.

Она сказала, что узнала меня, потому что видела меня, когда я приезжала к Ермолову. Видела, как я с ним ужинаю.

— Я пыталась поговорить с ним, — грустно произнесла она, — но эта свинья не впустила меня!

— Так это были вы? Там, на скале? Ваш муж сказал, что на территорию зашли посторонние. Вы посторонняя в собственном доме?

— Знаю, звучит ужасно… — Ермолов планировал развестись с ней уже давно, объяснила мне Елена и добавила: — У него есть другие женщины. И что? Мне-то какое дело? Только вот у нас двое мальчиков, в Англии учатся, в Хэрроу, — с гордостью произнесла она; нам пришлось прервать разговор, пока она доставала из сумочки «Эрме» свой телефон, и я, как положено, поохала и поахала, восхищаясь ее детьми. — А потом я увидела вас на свадьбе у Карлотты и сразу же узнала. Спросила у Карлотты, кто вы, она ответила, что вы занимаетесь искусством. Так что я про вас много чего знаю.

— Поняла, — ответила я, сжав лежащие на коленях руки в кулаки.

Внезапно у меня внутри все похолодело, хотя в церкви было тепло. Что ей известно? И что ей от меня нужно?