Книга Пустошь - Андрей Красников

Я посмотрел вниз с грустью и злобой одновременно. Одна из кошек, словно почувствовав мой взгляд, подняла голову и уставилась на меня. Облизнулась. Сволочь.

Первое, что мне пришло на ум, – это сделать копье из ножа и попробовать заколоть хоть одну кошку. Я даже срезал ближайшую более-менее ровную ветку и очистил ее от сучков, попутно ругая себя последними словами за то, что такая простая мысль не пришла мне в голову до того, как я двинулся в путь. Но затем возникли проблемы. Спрашивается, как я собираюсь прикреплять нож к этой дубинке? Прочных веревок у меня нет, рукоятка ножа совершенно не годится для таких фокусов… От затеи пришлось отказаться.

Следующая идея была посвежее – нужно заточить уже имеющуюся дубинку, обмазать в своей крови, благо в сапог ее натекло порядочно, а затем, воспользовавшись своим умением, зажечь все это и кинуть в кошку.

Мысль, которая пришла мне в голову, когда я уже тщательно смазывал кровью эту палку, должна была посетить меня заметно раньше, но хорошо, что она вообще это сделала.

Под деревом полно моей крови. Кровь есть на кошках, часть ее они даже уже проглотили. Что мешает мне поджечь их, а не несчастную дубинку?

Оказалось – расстояние. Со своего насеста я просто не мог никак воздействовать на энергию, струящуюся вокруг кошек. Слишком далеко. Пришлось спускаться ниже. В какой-то момент у меня закружилась голова от потери крови, и я чуть было не потерял сознание. Не упал вниз потому, что в мозгах осталось только одно – держаться за ветку. Разум изо всех сил хватался за эту мысль, руки так же цепко обнимали дерево. И я удержался.

Когда в глазах прояснилось, первое, что я увидел, – это две вожделеющие окровавленные морды. Кошки перестали играть в безучастность и теперь, опершись передними лапами о дерево, с нетерпением ждали, когда же я окончательно свалюсь.

– Не дождетесь, – показал я им неприличный жест и спустился еще на ветку ниже.

Кошки заметно оживились, та, которая поменьше, аж замурчала утробно и нежно, не сводя с меня глаз и сдирая когтями с дерева толстенную жесткую кору.

Устроившись наконец на ветке совсем близко к тварям, я перевел дух, а затем принялся возиться с энергией. Тренировки не прошли даром – кровь, слабо чувствовавшаяся мной внизу, начала потихоньку копить энергию. Одновременно перед глазами у меня стали плясать звездочки – напряжение давало о себе знать. Пришлось немного умерить усилия, насыщая кровь буквально по капле.

Минута шла за минутой. Кошки, убедившись, что я не собираюсь спускаться, улеглись тут же, под деревом, не сводя с меня глаз. В моих же глазах опять стало мутиться.

Сколько еще мне нужно продолжать, чтобы затея сработала? Каплю крови у меня получалось зажигать за две минуты. Но здесь у меня нет практически никакой концентрации, вдобавок слишком велик объем, с которым я работаю, и великовато расстояние.

В какой-то момент времени я понял, что если не прекращу, то потеряю сознание и свалюсь с дерева. И я оборвал контроль.

Прошла долгая секунда, в течение которой я боролся с головокружением и пытался избавиться от назойливых звездочек, а затем внизу полыхнуло. Вспыхнула трава под деревом, вспыхнула заляпанная кое-где кровью кора дерева. И, что самое главное, вспыхнула кровь на кошках. Разом, мгновенно, окутав лапы и морды зверей огненными объятиями. Возможно, что-то из проглоченной крови тоже сумело получить и освободить энергию – не знаю. Но результат меня впечатлил. Воющие и катающиеся по земле в потеках огня и вырванных кусках дерна звери уже не напоминали мне о неминуемой смерти. Мне даже было их жалко.

Через несколько минут внизу все затихло. Одна из кошек, ощерив огромные клыки, замерла на земле. Неподвижный остекленевший взгляд уставился куда-то в сторону моря. Мертва. Похоже, слизала слишком много моей крови и теперь поплатилась за это. Вторая хищница, припадая на передние лапы и тряся обожженной головой, ковыляла куда-то в сторону песков. Я очень надеялся, что там она и сдохнет.

Сам я тем временем тоже готов был отдать концы. Рана, потеря крови, перенапряжение – в итоге я еле держался на ветке. Начал слезать – вспомнил о рюкзаке, оставленном пятью локтями выше. Долго боролся с желанием бросить его там, а самому спуститься и поискать укромное местечко, но рассудок все же победил, и я полез обратно. Достав рюкзак, не стал тащить его на себе вниз, а просто сбросил. Помнутся книги – и пусть.

С нижней ветки я практически свалился, примерно как мешок с навозом. Полежал немного, вдыхая запах горелой травы и шерсти, затем все же поднялся, взвалил на плечи рюкзак и поковылял к морю. Только час назад я шел здесь, радуясь жизни и насвистывая песенки, а теперь…

Спустившись к линии воды по довольно крутому скалистому склону и чудом не упав по дороге, я отодрал присохшую повязку и принялся, подвывая от боли, промывать раны морской водой. Не знаю, есть ли какая-нибудь зараза в ней, но под когтями у хищников чего только не бывает. Нога, кстати, уже заметно припухла, а дергающая боль стала только сильнее. Хотя, как мне показалось, после промывания стало немного легче.

Опять перевязав ногу, я поковылял в сторону виднеющегося неподалеку скопления камней. Вспомнил про прилив, выругался, отправился искать убежище в другом месте. В итоге ничего толкового так и не нашел, а слабость нахлынула с новой силой – пришлось просто и без затей расположиться меж двух больших камней, опять, как в пустыне, разложив на земле книги.

Дальше сил хватило только на то, чтобы сжевать несколько кусочков сушеной рыбы, а потом меня накрыло окончательно – организм провалился в сон, не спрашивая моего мнения. Вернулась бы ко мне та кошка – получила бы вкусную награду за свои страдания.

Разбудили меня тяжелые капли, падающие на горящее лицо. Некоторое время я не мог даже понять, где я и что со мной, но потом потихоньку все вспомнил и слабо выругался. Ну конечно, сейчас самое время начаться дождю. Две недели ни капли, но прямо сейчас – как же без него.

Нога распухла и болела. Тело, пылающее в начинающейся лихорадке, бил озноб. Хорошо еще, что я пока что мог рассуждать, а не валялся в бреду.

С тревогой поглядывая на роняющее капли небо, я постарался быстро спрятать книги в рюкзак. Нужно какое-то укрытие, иначе я здесь окончательно загнусь. С этой мыслью я отправился обратно, на место своей встречи с кошками. Периодически меня водило из стороны в сторону, но раненая нога в такие моменты отзывалась особенно сильными вспышками боли, быстро приводя в чувство.

Пришел наконец. Валяющаяся кошачья туша, подпалины на траве, срезанная палка, лежащая под деревом… И начинающий все настойчивее накрапывать дождик. Недобрым словом вспоминая свое решение уйти с гостеприимного пляжа, я принялся мастерить шалаш. Дело-то простое – нарубил длинных палок, построил нехитрую конструкцию, а затем просто обкладывай ее ветками, да и все. Но когда в глазах двоится, на одну ногу невозможно наступить, а из орудий труда – только многострадальный нож, получается это простое дело очень плохо.

До того как начался настоящий серьезный дождь, мне удалось сделать лишь жалкую конструкцию, быть создателем которой постеснялся бы и десятилетний малыш. Из достоинств у моего шалаша было то, что мне хватило ума построить его на небольшом возвышении. Ну и еще он пропускал через себя не всю воду, что мог бы. Капало, конечно, но не особо сильно.