Книга Это убийство? - Джеймс Хилтон

— Револьвер был заряжен?

— Нет, но патроны лежали рядом.

— Сколько патронов недосчитались?

— Не могу сказать. Не помню точно, сколько их вообще было.

Гатри молча кивнул и, помолчав, вкрадчиво спросил:

— А не теряли вы еще чего-нибудь, мистер Эллингтон, не оружие, а… что-нибудь другое?

Голос Эллингтона зазвучал растерянно:

— Я? Нет! Кажется, нет… А в чем дело?

— Да нет, я просто полюбопытствовал. Вдруг вы потеряли, к примеру, биту для крикета…

— Биту для крикета? — Глаза Эллингтона вылезли из орбит. — Я в самом деле давно думал, что одна моя бита потерялась, вы мне об этом напомнили! Я как раз искал ее вчера в спортивном зале, но не нашел. Впрочем, меня это не очень расстроило, у меня есть хлопоты и посерьезнее… Я совсем не помню, куда я мог ее засунуть…

— Дверь спортзала на запоре, я полагаю?

— Да, но боюсь, что этот запор ничего не запирает… — желчно заметил Эллингтон. — Люди умеют заимствовать чужие вещи самым беспардонным образом… Не исключено, что кто-нибудь из мальчиков взял мою биту и она до сих пор у него. Я могу разузнать, если желаете.

— Ну зачем причинять вам беспокойство.

Эллингтон не смог сдержаться:

— Нет уж! Я имею право знать, куда деваются мои вещи! Но… позвольте, вы, кажется, связываете пропажу моего револьвера с исчезновением крикетной биты?

— Вовсе нет, дорогой мистер Эллингтон. Я очень благодарен вам, что вы соизволили ответить на мои вопросы, и хочу сказать вам лишь одно: не будете ли вы возражать, если я пробуду в вашем кабинете лишние полчаса, чтобы побеседовать еще с одним человеком?

— Оставайтесь здесь сколько вам нужно, — отвечал Эллингтон. — Разве я могу вам запретить?

Он встал и пошел к двери.

— Видимо, нет, — спокойно ответил ему Гатри. — Но все равно мне необходимо быть с людьми вежливым, не так ли?

Это Эллингтон услышал уже в коридоре…

Когда стук его шагов затих, Ривелл боязливо выглянул из-за перегородки… Гатри раскуривал трубку.

— Ужасный человек! — пожаловался он. — Какие грубые манеры! Как вы думаете, может быть, мне следовало его сразу арестовать?

— Все зависит от того, считаете ли вы его виновным.

— Многое говорит против него. Начиная с мотивов. И потом — пропавший револьвер…

— Но ведь он сам сообщил о пропаже!

— Верно. Но только после того, как Роузвер поведал ему, что мои люди тут кое-что нашли. И он решил, что лучше уж самому прийти с признанием. Правда, мои люди нашли вовсе не револьвер, так что его признание можно считать подарком следствию.

— Так это был не револьвер?

— Нет. Но я вам не скажу, что именно. Пройдет немного времени, и вы сами все узнаете.

Второй визитер должен был явиться к Гатри с минуты на минуту, поэтому они прекратили разговор, и Ривелл снова укрылся в примыкающей комнатке. Вскоре в коридоре послышались шаги, дверь приотворилась, и в комнату робко протиснулся Ламберн.

Ривелл увидел из своего укрытия, что лицо Ламберна было серым.

— Вы хотели меня видеть? — пробормотал он.

— Да, мистер Ламберн, — сдержанно улыбнулся Гатри. — Присаживайтесь, пожалуйста. Закуривайте, если хотите.

Ламберн сел в кресло напротив Гатри и поспешно закурил сигарету. Гатри молчал долго, не меньше минуты, а потом резко и быстро произнес:

— Мне хотелось бы знать, мистер Ламберн, где вы находились и что вы делали между половиной девятого вечера и двумя часами ночи в ту ночь, когда был убит Вилбрем Маршалл.

Ламберн прерывисто вздохнул, словно пытался взять себя в руки. Подумав, стал отвечать:

— Я не выходил из своего кабинета все время до полуночи. Было жарко — наверно, самая жаркая ночь в это лето. Я знал, что вряд ли засну, поэтому ближе к двенадцати решил прогуляться на свежем воздухе, чтобы скорее уснуть… Я вышел, обошел наш Круг и вернулся. Отсутствовал я минут пятнадцать-двадцать, не более того. А потом лег спать и заснул задолго до названных вами двух часов ночи. Вот и все, что я могу вам сказать.

— Во время своей ночной прогулки вы кого-нибудь встретили?

— Да, я встретил Эллингтона.

— Понятно. И это все, что вы можете сообщить? Или, может быть, еще что-нибудь надумаете?

Ламберн нервно сплел пальцы рук и отчаянно замотал головой. Тем не менее Гатри выдержал долгую паузу, не спуская глаз с собеседника. Потом холодно заметил:

— Мне очень жаль, мистер Ламберн, что вы решили врать мне!

— Врать? Я не вру!

— Нет врете! — рявкнул детектив. — Кое-кто видел, как вы входили в спортзал в половине одиннадцатого!

Эффект оказался не совсем тот, какого ожидал Ривелл. Ламберн не упал в обморок, а сумел усилием воли придать своему голосу оттенок изумления. Он рассмеялся — впрочем, довольно истерично — и кинул недокуренную сигарету в камин.

— Игра закончена, я понимаю, — сказал он с каким-то бесшабашным отчаянием. — Вы оказались сыщиком похитрее, чем я мог предположить, мистер Гатри. Можно спросить, как вам это удалось?

— Нет, нельзя. Вы здесь для того, чтобы отвечать на вопросы, а не задавать их. Итак, вы признаете, что побывали в спортивном зале в половине одиннадцатого?

— Возражать нет смысла.

— И вы видели Маршалла?

— Да, видел.

Голос его дрожал.

— Значит, вы были последним, кто видел мальчика живым? Так?

— Вовсе нет! Нет! Я видел мальчишку уже мертвым! Вы не верите? Ну конечно, как ждать от вас доверия… поэтому я и не рассказывал никому. Кроме того… О Господи, какая все это мерзость!

Ламберн закрыл лицо ладонями и разрыдался.

— Успокойтесь и постарайтесь рассказать все по порядку. Итак, вы пошли к бассейну. Зачем?

Ламберн, подняв лицо, снова нервно засмеялся:

— Зачем я пошел туда? Ха-ха! Нет, вы догадайтесь, мой дорогой Шерлок Холмс, пока я вам сам не скажу… Я просто хотел поплавать!

Тон Гатри не изменился.

— Продолжайте. Вы пошли в бассейн, собираясь поплавать. Вы встретили по пути кого-нибудь?

— Нет.

— А что было в спортзале?

— Я увидел, что дверь не заперта. Это меня удивило. Я еще больше удивился, когда не смог включить свет. Но темнота не была полной, я прошел к бассейну и понял, что вода спущена.

— Что дальше?

— Заглянув в бассейн, увидел что-то темное, лежащее на кафеле неподалеку от бортика. Я подошел поближе, зажег спичку и… — Его передернуло. — Мне не хочется это описывать. Пожалуйста не заставляйте меня!