Книга Всадник с улицы Сент-Урбан - Мордекай Рихлер

— Кто произнес это слово?

— По-вашему, у меня их куры не клюют. Приваживаю табунами. В промежутках между беременностями. Когда не кормлю грудью и не меняю пеленки. Как только Джейк за дверь, приезжают целыми автобусами и заябывают до посинения…

Ах нет, не успев договорить, спохватилась Нэнси. Господи, боже мой, стоп, стоп, что я такое несу?

— Ну вы и слова употребляете. Прямо площадные какие-то!

— Если вам не положено есть бутерброды с колбасой и маслом, — уже не сдерживая слез, вновь перешла в наступление Нэнси, — то как же вы можете есть яичницу с сосисками?

— Яйца, милочка, согласно галахе[73], не мясное и не молочное, а парве[74], — надменно парировала миссис Херш.

— Ох, ну я не могу! — Нэнси даже ногой топнула. И еще раз топнула. — Иногда эти ваши еврейские штучки-дрючки…

Ага, шести миллионов им мало!

— Извините.

— Не извиняйтесь. Наоборот, не надо держать это в себе. Говорите, послушаем…

Тут-то и ворвалась в комнату Молли, будто ее кто из катапульты запустил. И сразу прыгнула в объятия миссис Херш.

— Что с тобой, бабушка?

— Ничего, моя др-р-рагоценная.

Нэнси тем временем надумала закурить сигарету.

— И как все прошло сегодня? — осведомилась миссис Херш. — Он что-нибудь рассказывал?

— Да вряд ли очень хорошо, — отозвалась Нэнси. — Иначе бы не отправился куда-то пьянствовать.

С тем она выскользнула из комнаты, поспешив к Бену, который уже испускал первые негодующие вопли. Загасив сигарету, выхватила его из колыбельки, и носом, глубоко вдыхая, сунулась ему в щечку. Потом, мелко покусывая, принялась целовать соленую от ее слез попку. Нельзя, чтобы пропало молоко. Что бы ни случилось, лишь бы не пропало молоко!

Медленно, методично Нэнси кидала грязные пеленки из тазика в американскую стиральную машину, потом складывала чистые и сухие и только-только улучила миг, чтобы заскочить в туалет, как в его дверь замолотила Молли.

— Мне на-ада-а!

— Поди принеси свое пальто, доча. Нам пора идти встречать Сэма.

— Мне на-ада-а! Пусти-и!

Что поделаешь, открыла дверь.

— Плюх! — сквозь хихиканье пискнула Молли у матери над ухом. — Плюх-плюх!

13

— Мистер Херш! — выкрикнул бармен. — Мистера Джейкоба Херша к телефону!

Но то была не Нэнси.

— Гарри с вами? — дрожащим голосом спросила Руфь.

— Нет.

— Он собирался ко мне ужинать, должен был прийти больше часа назад. Не знаю, где его искать даже.

— Успокойтесь.

Так… Если он ударился в бега, размышлял Джейк, это будет стоить мне всего-то 2500 фунтов залога. Что ж, как любит повторять та же Руфь, взялся за гуж, не говори, что не дюж.

— Да ну, я уверен, он скоро явится, — солгал Джейк.

— А вдруг он что-нибудь с собою сотворил?

Вот уж совершенно несбыточная надежда.

— Да где-нибудь болтается, наверно. А может, просто заснул?

— Вы думаете, я ему домой не звонила? — И она разразилась слезами.

— Хотите, чтобы я к вам приехал? — устало спросил Джейк.

— Но если он обнаружит со мной вас, он придет в ярость.

— Да, это точно. Примите что-нибудь, Руфь. — Цианистый калий, например. — В конце концов он объявится. Что с ним может случиться? Насколько я знаю Гарри, он ждет не дождется, скорей бы завтра вновь предстать перед судом.

— Нехорошо так.

— Да, Руфь… Нет, Руфь… Спокойной ночи, Руфь.

Но осмотрительный Ормсби-Флетчер считал, что Джейку не следует ссориться ни с Гарри, ни с Руфью, поэтому настоял на том, чтобы к Руфи все же заглянуть. Поэтому, допив то, что было в бокалах, они пошли на автостоянку позади здания Олд-Бейли, по пути вновь и вновь уверяя себя и друг друга в том, что день в суде нынче выдался весьма и весьма обнадеживающий. Рядом с домом Руфи Ормсби-Флетчер Джейка высадил.

— Ну что — не пришел еще?

Руфь покачала головой. Она кусала губы, борясь со слезами.

— У вас тут есть что-нибудь выпить? — спросил Джейк, падая в единственное кресло, на котором не высилась груда белья, ожидающего глажки.

— Только безалкогольный «Шлоерс». Еще есть бутылка сидра «Бэбичам» — он слабенький, специально женский.

Как жаль, подумал Джейк, что коньяки «Реми Мартен» почему-то не удостоены рекламы по телевизору. Вспомнив, полез во внутренний карман. С целью успокоения Руфи, он захватил для нее дюжину пакетиков от «Кити-Кэта» и шесть этикеток «Кнорра»; от того, чтобы извлечь пяток шкаликов джина «Бифитер», пока решил воздержаться.

— А вам не очень трудно будет сделать мне чашечку кофе?

Увы, дети уже лежали в постелях, поэтому, размешивая растворимый кофе, Руфь была вольна в который раз предаться скорбному перечислению обид. Ведь Гарри уж совсем было решил исправиться, остепениться, бросил своих пакостных девиц, завязал с фотографией, а тут Джейк взял да и притащил его к Бернарду Фарберу — ну, на ту вечеринку, помните? — чем ввел опять во искушение.

Джейк, прилежно играя роль, устало обратил ее внимание на то, что он делает для Гарри что может. Но тем, как она вдруг все повернула, она таки заставила его взбодриться!

— А ведь ту девицу Гарри только для вас и притащил. Ему-то она совершенно была без надобности!

Внезапно весь отврат, неотторжимо присущий слушаниям в суде, вся оскорбительность необходимой лжи, вся связанная с этим грубость и вульгарность разом овеществились, представ перед Джейком в виде напыщенной пошлячки Руфи.

— Уважаемая миссис Флэм, — тихим голосом начал он, — пожалуйста, послушайте меня. У меня жена и трое детей. Ради Гарри я непозволительно рискую. Все, чего я хочу взамен, это правды. Ради бога, не надо этих внезапных вывертов.

— Ага, вы говорите одно, он говорит другое. Откуда же мне знать, что было на самом деле. Меня ж там не было!

— Не надо притворяться, будто вы глупее, чем вы есть, Руфь.

— Ишь ты!

— Зачем мне надо, чтобы Гарри для меня притаскивал какую-то девицу?

— Ну вы мужчина или нет?

— Если бы я собрался развлечься с девицей, пока Нэнси нет дома, я бы как-нибудь и без Гарри обошелся.

— Откуда мне знать, что у вас за игрища на уме?