Книга Я знаю, ты где-то есть - Тьерри Коэн

Та, не ответив, продолжила:

– Скоро мы узнаем, способен ли Ноам отыскать истину, которую так долго ищет.

– Но мне кажется очень рискованным обращаться к этой… девочке-пророку, – призналась в конце концов доктор Лоран.

– Вы же были согласны.

– Я была согласна с самим подходом. Но с тех пор все время сомневаюсь относительно методики. Его душевное равновесие так неустойчиво сейчас. Узнать правду для него крайне важно, но я не уверена, продержится ли он до конца.

– Придется рискнуть.

– Возможно, – вздохнула та.

– Доверьтесь мне, доктор.

– В любом случае жребий брошен. Держите меня в курсе.

Повесив трубку, Линетт Маркюс на мгновение задумалась. Она предчувствовала, что разыгрывает одну из самых важных партий в своей карьере.

Возможно даже, на кону стоял смысл ее жизни.

* * *

Сами ходил взад-вперед по офису и ругался.

– Значит, ты собираешься прислушаться к болтовне этой иллюминатки и поехать в Израиль, потому что она, видите ли, утверждает, будто там ты найдешь ответ на твою чертову тревогу?

– Меня не будет всего три дня.

– Но зачем ехать к врачу в Израиль? Их что, во Франции мало? Ты навел о ней справки? Она хотя бы известная?

Ноам счел, что будет благоразумнее не говорить, что он уезжает для встречи с некой прорицательницей. Это известие только напрасно взволновало бы Сами, кроме того, ему пришлось бы еще ожесточеннее отстаивать необходимость поездки. Он сказал, что едет проконсультироваться с известным специалистом – женщиной.

– Да, не беспокойся.

– Ладно… если это для твоего блага, – уступил наконец Сами.

После недавней беседы с Линетт Маркюс мысль о встрече с девочкой-прорицательницей не оставляла Ноама. Он думал о ней беспрестанно – с любопытством и иногда со страхом. И еще с неловкостью – настолько безумным казался ему этот поступок, настолько противоречил он его принципам. Исчерпав все аргументы «за», он прикрывался примитивной логикой: «Я ничего не теряю, я только попробую. А если я этого не сделаю, то буду жалеть».

И он забронировал билет на самолет.

– Сегодня вечером я встречаюсь с Авророй, – объявил он.

Фраза произвела ожидаемый эффект. Лицо Сами прояснилось, и он уселся напротив него.

– Супер! Когда ты ей позвонил?

– Она сама мне позвонила. Клер дала ей мой номер, и она пригласила меня в ресторан.

Аврора позвонила ему на следующий день после их знакомства. Ее поступок удивил Ноама, но благодаря непосредственности журналистки, ее естественности приглашение прозвучало так дружески, что он решил принять его.

– Ну и ну, до чего предприимчивые стали женщины.

– Я не посмел отказаться, – признался Ноам.

– А с чего бы тебе было отказываться? Она тебе что, не нравится?

– Да нет, не в этом дело. Просто я занят другим, и мне сейчас не до новых историй.

– Должно быть, она поняла, что если будет ждать, пока ты освободишься, то попросту зачахнет у телефона.

– А может, кто-то ей это подсказал.

– Думаешь, Клер? Может быть. Но осторожно, надеюсь, у тебя честные намерения? Аврора – девушка порядочная. Не из тех, с кем ты привык коротать ночи.

– Каким ты бываешь занудой, Сами!

– Я знаю одно: эта распутная жизнь тебе ни к чему, а Аврора заслуживает приличного обхождения.

– Ладно.

– Так не упусти своего счастья, Ноам.

* * *

Ноам пришел раньше условленного времени. Он уселся за столик и в ожидании Авроры стал потягивать скотч из стакана, оглядывая заполненный зал модного ресторана. Возбуждения, которое должно было бы сопутствовать первому свиданию, он не испытывал. Хуже того, он чувствовал себя здесь одиноким и потерянным, призраком, блуждающим среди живых людей. Его одолевали тысячи мучительных вопросов. Окружающее оживление не касалось его. Он смотрел на посетителей ресторана, на их жесты, мимику, улыбки. Ролевая игра…

– Добрый вечер!

Перед ним, сияя обворожительной улыбкой, стояла Аврора. Она хорошо подготовилась. Платье и яркий макияж были выдержаны в тональности, которую она желала придать свиданию.

Ноам встал, поцеловал ее.

– Прости, я не заметил, как ты вошла.

– У тебя был такой мрачный вид, почти сердитый.

Аврора села и молча посмотрела на него.

– Тебя удивил мой звонок? – наконец спросила она.

– Нет. Хотя… немного.

– Сам бы ты мне не позвонил, правда? Не надо, не отвечай, я не хочу тебя смущать. Знаешь, я не люблю, когда условности берут верх над моими желаниями. Я хотела лучше узнать тебя, и мне показалось вполне естественным предложить тебе эту встречу.

– Ты правильно поступила, – сказал Ноам.

Они сделали заказ, и Ноам стал расспрашивать Аврору о ее последних работах. Она говорила с увлечением: рассказала несколько интересных историй, толково и понятно объяснила разные теории. Он пытался включиться в разговор, почувствовать интерес к словам своей хорошенькой собеседницы, однако разум не желал ни на чем сосредоточиваться. Через какое-то время Аврора заметила это.

– Тебе не интересно то, что я рассказываю, – беззлобно констатировала она наконец. – Прости, я люблю свою работу, и мне часто кажется, что все должны разделять эту любовь.

– Вовсе нет! Это очень увлекательно.

– Не будем ломать комедию, Ноам. Мы же не дети. Я прекрасно вижу, когда человеку интересно, а когда просто скучно.

Прямота Авроры внушила ему невольное уважение, он решил ответить ей такой же искренностью.

– Мне не скучно, – пояснил Ноам, – просто у меня голова занята другим, там масса невозможных мыслей, и мне никак от них не отделаться. Прости.

– А что это за мысли? – поинтересовалась она.

Аврора с таким вниманием отнеслась к нему, а он так по-хамски вел себя с ней до этого, что ему пришлось ей открыться – чтобы продемонстрировать свое уважение.

– Мы вскользь упоминали об этом у Сами и Клер.

Она подумала.

– А, это учение о невинных пророках?

– Да. Впрочем, не только.

– Тогда я вся внимание! – воскликнула она. – Меня такие сюжеты особенно занимают.

– Надо же, а я думал, что ученые относятся к подобным теориям с презрением.

– Представь себе – нет. Они рассматривают их с присущим им научным интересом. Правда, совсем уж дикие идеи рассматриваются в качестве гипотез. Кроме того, напомню тебе, что я не ученый, а журналистка, а значит, как ты уже сказал, по природе своей любопытна.