Книга Испанские грезы - Барбара Картленд

Вильда налила немного супу и себе, но она была так встревожена, что не могла проглотить и ложки.

Она, однако, сумела убедить Мирабеллу не только доесть суп, но съесть телятины и сыру.

Мясо было жирноватое, но вполне съедобное, а девочка проголодалась, поэтому она съела все и еще немного фруктов.

Откинувшись на стуле, Мирабелла пожаловалась, что устала.

– Я знаю, – признала Вильда. – И тебе лучше сейчас лечь и заснуть. Я уверена, что утром кто-нибудь нас освободит.

– Как я могу лечь спать, когда у меня нет ночной рубашки? – спросила Мирабелла, когда они перешли из гостиной в спальню.

– Придется тебе спать в дневной, – ответила Вильда.

Мирабелле это показалось смешно, и без дальнейших возражений она позволила Вильде себя раздеть.

Глядя на маленький диванчик, она сказала:

– Я не хочу спать здесь!

– Мы могли бы обе спать в большой кровати, – предложила Вильда.

– Вместе?

– Я думаю, нам было бы так уютнее.

Мирабелла взвизгнула в восторге.

– Я бы очень хотела. Тогда я даже не стала бы бояться.

«Жаль, что я не могу сказать того же о себе», – подумала Вильда.

Она выслушала, как Мирабелла прочитала молитвы, уложила ее в королевскую кровать и укутала.

– А теперь спи, – сказала она. – Я приду через несколько минут, но мне нужно кое-что сделать в другой комнате.

– А вы скоро придете? – спросила Мирабелла с некоторой тревогой. Но глаза у нее слипались, и было видно, что она хочет спать.

– Скоро, – пообещала Вильда.

Она уже убедилась, что в спальню короля был вход только через гостиную.

Вильда догадалась, Рамон выбрал эти две комнаты в качестве тюрьмы для них, потому что дверь в гостиную была очень тяжелая.

Возможно, это было сделано из соображений безопасности еще при постройке дворца.

Закрыв дверь между спальней и гостиной, откуда должен был появиться Рамон, как он ей угрожал, девушка увидела, что ни замка, ни задвижки на двери не было. Ничто не могло помешать ему войти.

Осмотревшись по сторонам, она начала передвигать мебель. У стены стоял прекрасно инкрустированный комод с золочеными ручками. Он был тяжелым, но ей удалось, толкая и подтягивая, переместить его к двери. На столе, за которым они ужинали, она поместила обитые бархатом кресла с резными ножками.

Вильда удивлялась потом, откуда у нее взялись силы поднимать столь тяжелые даже для здорового мужчины предметы. Но сил ей придавал страх.

Наконец, когда за окном уже стемнело, перед дверью громоздилась гора мебели, которая должна была стать преградой для Рамона, даже если бы он привел своих людей помочь ему взломать дверь.

Вильда не хотела полагаться на случай, поэтому, вернувшись в спальню, где крепко спала Мирабелла, она принялась передвигать мебель к двери, точно так же, как уже сделала это в гостиной.

Когда она закончила, за окнами было совсем темно, и она почувствовала ужасную усталость.

В комнате была только одна маленькая свеча, но Вильда боялась ее зажигать, в случае если вернувшийся Рамон поймет, что она не спит, и вообразит, что она его ждет.

Вместо этого она раздвинула шторы, чтобы, когда взойдут звезды, в комнате стало светлее. Быть может, хотя она и не была в этом уверена, появится и луна.

Бросив последний взгляд на груду мебели у двери, она почувствовала себя в большей безопасности. Она сняла платье и, оставшись в корсете и нижней юбке, забралась в постель рядом с Мирабеллой.

Бесконечная усталость овладела ею не только после событий дня, но и от физических усилий, которых потребовала от нее перестановка мебели. При обычных обстоятельствах ей бы этого никогда не удалось.

Мирабелла крепко спала. Лежа рядом с ней, Вильда мысленно обращалась к своему отцу, прося его дать ей силы и мужество, чтобы выдержать эту ночь.

Как это ни было странно, она, наверно, все-таки заснула и проснулась, вздрогнув. Первые мгновения она не понимала, где она и что происходит.

Потом, как только она вспомнила, что они с Мирабеллой заключены в Эскориале, она увидела на фоне окна мужскую фигуру.

Сначала она только в ужасе затаила дыхание. Потом, когда она открыла рот, чтобы закричать, мужчина наклонился к ней, и она почувствовала на своих губах прикосновение его губ.

Когда она подняла руки, чтобы освободиться, по тому, как его руки теснее обхватили ее, а поцелуй стал сильнее и глубже, она поняла, кто перед ней.

Это был не Рамон, как она опасалась, но как бы это ни казалось невероятно, это был маркиз!

Он целовал ее до тех пор, пока она не расслабилась и он не почувствовал, что она вполне овладела собой и все понимает. Он поднял голову и тихо сказал:

– Ни звука! Я приехал за вами.

– Это… это вы!

Она едва могла произнести эти слова, но это было первое, что ей удалось выговорить.

А потом она почувствовала, как будто пламя загорелось у нее внутри и, вырвавшись наружу, осветило все вокруг ослепительным огнем.

Он был здесь, с ней, когда она нуждалась в нем, и ей уже не нужно было бояться.

Как будто понимая ее чувства, он наклонился и нежно поцеловал ее вновь.

– Нам нужно спешить, но молчи, просто иди за мной.

Он встал и, обойдя кровать, взял на руки Мирабеллу. Откинув одеяло, он увидел, что девочка была в одной рубашке. Он осторожно завернул ее в одеяло. При этом он был настолько осторожен, что девочка даже не проснулась.

Только когда он взял Мирабеллу на руки, Вильда, следившая за ним как сквозь сон, сообразила, что он велел ей следовать за ним, а она застыла на месте.

Выскользнув поспешно из постели, она не осмелилась надеть платье, а взяв простыню, накинула ее на плечи.

Плотно в нее завернувшись, она пошла за ним. Только подойдя ближе к маркизу, она поняла, что он стоит не у двери, где громоздилась гора мебели, но у отверстия в стене у камина.

Вильда отчетливо видела это отверстие, потому что, к ее удивлению, внутри горел огонь.

Она вопросительно взглянула на маркиза, и он тихо сказал:

– Возьми фонарь и иди вниз по лестнице. Я не хочу будить ребенка.

Зная, что отвечать ему нельзя, она только кивнула и, наклонившись, подняла с пола фонарь.

Затем, следуя указанию, она начала спускаться по винтовой лестнице. Она понимала, насколько это было трудно для маркиза, так как лестница была очень узкой, а он держал на руках спящую девочку.

Вильда подняла фонарь над головой, чтобы ему были лучше видны ступени, и шла очень медленно, чувствуя, что ему так было удобнее.