Книга Лондон - лучший город Америки - Лаура Дейв

Я прислонилась к двери и съехала на пол. В углу лежал мусорный мешок с моими достижениями последних лет, точнее «достижениями». Черный мусорный мешок с голубым бантиком, похожим на сердечко. А Мэтт что делал эти годы? Было ли ему сложно поставить точку в каком-нибудь деле? В отношениях?

В шкафчике под раковиной в дальнем углу под старой тряпкой у меня была заначка. Как раз для такого случая.

Я глубоко затянулась, и меня чуть не стошнило. Я курила, и мне становилось то лучше, то хуже, а потом я созрела для новой, но сначала прошептала молитву благодарности за то, что этот вечер когда-нибудь закончится – без веры в это я бы из ванной не вышла.

Часть третья

Я бывала на предсвадебном приеме только раз. Меня пригласила Диана № 1, женился ее единственный сын Брайан. На тот момент ему не было и тридцати, а за плечами осталось уже три брака. Думаю, меня позвали, потому что я была одна из немногих, кто не знал его предыдущих трех жен.

Тем не менее, я с радостью пошла. На вечере было шумно, играли на барабанах: Диана где-то вычитала, что раньше перед свадьбой специально гремели чем попало, чтобы прогнать злых духов, иначе они прицепились бы к молодым и сделали их жизнь невыносимой. Чем больше шума перед свадьбой, тем лучше – видно, хаос и безумие злым духам не нравятся. Муж Дианы, Брайан-старший, весь вечер колотил по медному тазу – это был его карибский барабан.

– На этот раз мы не собираемся пускать все на самотек, – говорила Диана, качая головой. – Еще одну свадьбу мы просто не потянем.

На предсвадебном приеме Джоша и Мерил было довольно тихо. Если верить примете, это не сулило им ничего хорошего. Не было ни барабанов, ни бубнов, ни тазиков, ни даже пьяных гуляк. В углу одиноко играл флейтист, под потолком мерцали белые шарики, в огромных чашах плавали белые лилии.

Гости обменивались радушными приветствиями и поцелуями «щека к щеке» и постепенно расселись по своим местам. За ужином царила атмосфера домашнего тепла – все, как хотела Мерил. Мы передавали друг другу блюда с жареным цыпленком, креветками, салатом и орехами кэшью. У бара высилась горка серебряных чашечек со скотчем и водкой, а в центре каждого стола вокруг ваз выложили кольцо из клубники в шоколаде.

После ужина мама обратила всеобщее внимание, что теперь можно вытереть лицо и руки влажными салфетками, которые имеются на каждом столе, и продемонстрировала, как ими пользоваться. Потом напомнила, чтобы все обязательно отведали мороженого, и показала, где столик, как будто его можно было не заметить. Помимо шести видов мороженого, на нем красовались россыпи сластей: леденцы, тянучки, ириски, желейные мишки, карамельные палочки, мармеладные драже, сливочная помадка, шоколадное печенье.

– Угощайтесь, – пригласила она.

Я взяла влажную салфетку, она была перевязана голубым бантиком Тиффани.

– Невероятно, – пробормотала я и повязала бантик на запястье. Бесс, мама Мерил, подмигнула и сделала то же самое. Мы просидели с ней вдвоем большую часть вечера: Майкл сдружился с барменом, мои родители и Мерил ухаживали за гостями, Джош то и дело исчезал под предлогом помощи организаторам. Мойниганы-Ричардсы так и не объявились.

– Мы с тобой задаем модную тенденцию вечера, – прокомментировала Бесс свой бантик.

– Ага, – согласилась я.

Одни говорили, что профессора М-Р где-то здесь, скрываются за дальним столиком, другие – что миссис М-Р плохо себя чувствует, и они вернулись в подвал. Впрочем, Бесс их отсутствие не беспокоило.

– Ну как, радуешься завтрашнему дню? – поинтересовалась она в третий раз.

Мы уже давно начали тяготиться компанией друг друга, и легче не становилось. Вечер тянулся бесконечно, я все думала о том, что произошло сегодня. Вот я сижу на диване рядом с Элизабет, вот – разговариваю в своей комнате с Мерил. И все за один день. Неужели эти две женщины существуют в одной реальности? Может, поэтому Джошу и удавалось встречаться с обеими… От такой догадки мне стало только хуже.

– Ты слышала, завтра будет ужасно жарко? Еще хуже, чем сегодня, – поддержала беседу Бесс. – 40 градусов! Слава богу, я успела перенести церемонию в банкетный зал. Кто захочет торчать в парке на такой жаре?

– Никто, – угадала я.

– Да, никто, – подтвердила Бесс, поправляя бантик. – Так чего именно ты ждешь от завтрашнего дня?

Я встала.

– Бесс, я отойду на минутку? Хочется мороженого. А вам принести?

– Дорогая, сахар – белая смерть, но ты, конечно, сходи, не отказывай себе в удовольствии.

Я отправилась за белой смертью, разрабатывая новый план на вечер: во-первых, взять себе два шарика ванильного мороженого, один шоколадного и два домашних печенья, во-вторых, найти место в уголке и просмаковать мороженое как можно дольше, в-третьих, улучить момент и улизнуть к себе, в-четвертых, спать-спать-спать.

Мой детальный план тут же провалился: у столика с мороженым стоял Джастин Сильверман. Будущий юрист, недавний выпускник Северо-Западного университета. Мой бойфренд из восьмого класса, ныне кандидат в мужья.

Я не знала, что делать. Мне сейчас было не до разговоров. Тем более с ним. Особенно с ним. И даже еще в меньшей степени с мамой, которая делала вид, будто ничего не замечает. Я резко пошла в противоположную сторону и уткнулась лицом в грудь Бэррингера.

– Эй, ты чего бодаешься? – спросил он, подхватив меня под руку, чтобы не упала. – От кого бежишь?

Я задрала голову и уставилась в его подбородок, в таком ракурсе я его еще не видела. На Бэррингере были джинсы, темная спортивная куртка и, как у всех гостей мужского пола, голубой галстук.

В правой руке он держал большой пластиковый стакан.

– Классно выглядишь, – пробормотала я.

– Классно выглядишь, – улыбнулся он, глядя на мое красное платье, открывавшее спину и плечи; мне его купила мама на распродаже, но даже так оно стоило явно больше, чем моя зарплата в магазине.

– Хочешь хлопьев? – спросил Бэррингер, кивнув на свой стакан.

– Чувак, если моя мама узнает, что там, с ней случится нервный приступ.

– Ты сказала «чувак»?

– Может быть.

– Не беспокойся, у меня все предусмотрено. Я скажу, что это сласти для мороженого, хотя на самом деле вряд ли она узнает. – Бэррингер отправил в рот полную ложку хлопьев с молоком и пролил немного на грудь. – Все будет намана.

Спиной я почувствовала чей-то взгляд и обернулась. Зря. Джастин Сильверман улыбнулся и кивнул.

Я попалась. Назад за столик нельзя: там все еще сидит Бесс, и теперь с ней Мерил с фотоаппаратом. Путь домой отрезан: во дворе толпа народа, у дверей караулит мама.

– Между прочим, Джош тебя ищет, – сказал Бэррингер. – Он перед домом, разгружает трейлер.

Джош. Еще одна проблема. Я старалась не смотреть на Бэррингера, мне расхотелось с ним общаться: ни рассказать, ни промолчать об Элизабет было невозможно. Тут из другого угла шатра нам помахала красивая девушка в коротком бежевом платье и на шпильках. Она выглядела сногсшибательно, такие красавицы в чем угодно выглядят сногсшибательно. И уместно. Теперь она шла к нам.