Книга Вендари. Книга вторая - Виталий Вавикин

– Ты видела только часть этого мира, – говорил Клодиу. Он приносил ей книги древних греческих философов, книги, рожденные римской империей, рассказывал о Египте, где когда-то его считали богом Птахом.

– Но все это прошлое, – вздыхала Рада, однако от чтения не отказывалась.

С помощью Клодиу она в совершенстве овладела латынью и греческим и следующие несколько лет помогала монахам с переводами. Но что-то угасало у нее в глазах. Клодиу видел это, чувствовал. Грусть поселилась в сердце Рады. Клодиу доставал для нее итальянские переводы на латинский арабских произведений, восточные стихи, французские рыцарские романы, рассказы о путешествиях Марко Поло. Рада прочитала их все, а затем проявила желание изучить франко-итальянские языки. Так в ее жизни появились произведения Данте Алигьери, Франческо де Барберино, Гвидо Кавальканти, Фольгоре ди Сан-Джиминьяно, и уже более поздние: Макиавелли, Ариосто, Трисино. Многие книжные торговцы тянулись в Рильский монастырь, чтобы заработать на продаже европейских новинок. Так Рада узнала о книгах Александра Дюма, Байрона, Чарльза Диккенса, Стэндаля, Бальзака, Гофмана, Гейне… Мир, который она видела в этих книгах, был совершенно иным, нежели тот, который она знала.

– Почему мы так сильно отличаемся от них? – спрашивала Рада Клодиу. Обычно он обвинял во всем османское господство. Вначале Рада соглашалась, но потом увидела репродукцию картины «Рождение Венеры» работы Боттичелли, узнала, что создана она была уже несколько веков назад и начала говорить Клодиу, что виной всему люди, которые населяют ее родные земли.

– Но больше виноваты османы, – не спорил и не соглашался с ней Клодиу.

– Я хочу увидеть другие картины. Не иконы, а настоящие всплески фантазии и жизни.

– Увидишь, – уклончиво обещал Клодиу.

Они пробыли в Рильском монастыре почти сорок лет, покидая его лишь изредка, и то это делал Клодиу, чтобы скрыть от монахов свою природу, которая брала верх над разумом в дни, когда голод становился нестерпим. Это происходило один-два раза в год. Рада предлагала ему свою помощь, но он отказывался.

– А моя кровь? Ты не можешь пить меня? – спрашивала она.

– В тебе течет моя кровь. К тому же я могу убить тебя.

Иногда он терял контроль, и тогда от его рук погибали сотни случайных прохожих.

– Убивай лучше турок, – сказала Рада, когда Клодиу, вернувшись, в очередной раз исповедовался ей в грехах.

Когда у него снова появилась потребность покинуть монастырь, она настояла на том, чтобы отправиться с ним. Они долго колесили по стране, пока не оказались в северо-западном регионе, рядом с Румынией. Это место напоминало Раде далекие путешествия в компании торговца Борислава. В какой-то момент она подумала, что будет неплохо отыскать его, если он, конечно, еще жив, но потом голод Клодиу занял все мысли.

Рада оставила его в доме на берегу Дуная, где они остановились, а сама отправилась на поиски жертвы. Ей нужен был только турок. Желательно военный, который бы не понравился с первого взгляда. За долгие годы изоляции в монастыре она почти забыла, как общаться с людьми. Но на этот раз у нее за плечами были тысячи прочитанных книг. Она изображала из себя то светскую женщину, которая заблудилась в незнакомых землях, то мать, которой нужны деньги чтобы кормить семью, то просто уличную девку, которая хочет заработать. И всех своих жертв она приводила в дом, где поджидал их Клодиу. Он не хотел, чтобы она смотрела как он забирает их жизни, но любопытство Рады было слишком сильным.

– Презираешь меня? – спрашивал наутро Клодиу. Рада качала головой и обещала ночью привести нового турка.

Так прошли почти две недели. Нет, Рада не боялась, что ей причинят вред. Теперь в ее венах текла кровь Клодиу, и это делало ее сильнее, это могло спасти от клинка и пули. Весь дом, где питался Клодиу, был залит кровью. Осушенные тела они прятали под полом. Рада сама разобрала доски. Но в окрестностях уже начинали шептаться о пропавших людях.

В одну из своих ночей охоты Рада увидела пароход, пришедший из Румынии. На берег высадились несколько сотен русских солдат. Одним из отрядов командовал болгарин по имени Христо. Любопытство заставило Раду сблизиться с ним, представившись женой купца. Она плакала и говорила, что мужа ее убили банды курджали. Клодиу говорил, что когда-нибудь настанет момент, и она начнет понимать чужие мысли, но сейчас Рада могла лишь читать по глазам и выражению лица. Актриса из нее была неплохая. Христо поверил в ее историю. Рада не понимала почему, но ей нравилось, как он заботится о ней – молодой и сильный, решительный. Он учился в России, а в последние годы жил в Румынии, издавая газету, посвященную болгарским эмигрантам.

– Кажется, скоро здесь будет жарко, – сказала Рада, вернувшись к Клодиу, и долго рассказывала о готовящимся восстании.

Они планировали вернуться в монастырь, но начавшиеся боевые действия заставили их задержаться. В доме, где им пришлось остаться, было жарко, и обескровленные Клодиу тела начали разлагаться, поэтому Раде пришлось вновь разобрать пол и выкопать в земле могилы, чтобы захоронить гниющие останки. За окнами снова и снова проносились регулярные части османской армии, высланные для подавления восстания. Как-то раз несколько отбившихся от своих кавалерийских отрядов башибузуков ворвались в дом, где находились Клодиу и Рада. Клодиу забрал их жизни и кровь, а Рада вышла на улицу, чтобы прогнать прочь их лошадей.

– Эти албанцы еще хуже, чем простые турки, – сказала Рада, а когда на берегах Дуная появились новые карательные отряды неорганизованных и жестоких башибузуков, она предложила Клодиу открыть охоту на них. Клодиу отказался.

Когда бои и волнения стихли, Клодиу и Рада отправились обратно в Рильский монастырь. По дороге они узнали, что командир отряда, с которым познакомилась Рада, Христо, был убит на горе Врана, а его солдаты разбежались.

– Боюсь, эта страна никогда не станет свободной, – сказала тогда Рада, но уже два года спустя, после поражения Турции в войне с Россией, часть Болгарии получила права административной автономии, а год спустя приняла свою конституцию, став княжеством. Этот год Рада и Клодиу встретили в Рильском монастыре.

Еще трижды Клодиу покидал его стены, и трижды вместе с ним была Рада. Она сама выбирала ему жертв, сама вершила их судьбу. Как и прежде, это были турки.

– Почему ничего не меняется? – спрашивала Рада Клодиу, когда они возвращались в монастырь. Клодиу говорил ей, что для перемен нужно время.

– Не спеши, у тебя впереди теперь много лет, – убеждал он Раду, но она хотела всего и сразу. Хотела театров и современных писателей, хотела болгарских картин, от которых бы захватывало дух, как это было, когда она впервые познакомилась с творчеством Боттичелли. Хотела австрийской музыки, итальянской грации…

– Но ничего этого здесь нет, – вздыхала Рада, возвращаясь в Рильский монастырь, ставший для нее и Клодиу домом. У нее все еще были книги, но книг становилось мало. Хотелось большего. – Покажи мне мир, – начинала она просить Клодиу. – Покажи мне мир, который знал ты.