Книга Пленники ночи - Лоретта Чейз

— Или притворимся, что его не было? Неужели вы, такая наблюдательная женщина, станете разыгрывать неведение, если все было так очевидно?

— Обсуждать это нет смысла. Я прекрасно знаю, что вы не убивали Фрэнсиса.

— Но у меня был мотив. У меня были преступные планы относительно его жены.

— Вы никогда не поступили бы так глупо. — Лейла упорно смотрела на свои руки.

Эсмонд тихо рассмеялся, и она подняла на него глаза.

— Я согласен, что убийство вашего мужа не кажется мне самым умным способом осуществления моих планов.

— Не говоря уже о том, что это стало бы всем известно.

— Вы предпочли бы, чтобы я действовал более скрытно?

— Я предпочитаю обсуждать преступление. Ведь для этого вас наняли… или дали поручение… или как там это называется.

— Хорошо, я займусь поручением, обещаю вам.

— Это все, что я тре… что мне нужно.

— Разумеется, — дружелюбно согласился Эсмонд.

— Что ж. — У Лейлы взмокли ладони. Она сделала вид, будто поправляет складки на юбке. — Полагаю, вам не терпится начать расследование?

— Да. Со спальни. Лейла замерла.

— С места преступления. — От нее не ускользнул чуть насмешливый тон.

— Мне казалось, что следователи обшарили в доме каждый дюйм. — Лейла с трудом сохраняла спокойствие. — Неужели вы надеетесь что-либо найти по прошествии двух недель?

— Я надеюсь, что вы поможете мне что-нибудь найти. Вы жили с Фрэнсисом, тогда как я встречался с ним только в свете. Только вы можете рассказать мне о своем муже, его друзьях, его привычках. К тому же вы художница и ваша наблюдательность делает вас незаменимым помощником в этом деле.

Две недели у Лейлы голова шла кругом от сотен вопросов, предположений, теорий. Она заметила очень многое, но ее наблюдения не привели ни к каким заключениям, которые бы ее удовлетворили. Волей-неволей ей придется сотрудничать с Эсмондом и делиться с ним своими наблюдениями. И не надо показывать ему, насколько ей неприятно сопровождать его в комнату Фрэнсиса. Это расследование убийства. Ничего более.

Эсмонд подошел к двери и остановился в ожидании.

Лейла встала.

— Надеюсь, никто не видел, как вы приехали? — Ее голос слегка дрожал. — Нехорошо, если…

— Я знаю, что такое приличия. Для англичан важнее всего видимость.

Лейле хотелось придушить Эсмонда.

— Как прикажете это понимать, как сарказм или намек? Насколько я успела заметить, вам одинаково хорошо удается и то и другое. И видимость тоже.

Лейла ждала, что граф откроет перед ней дверь, но он лишь улыбался.

— Интересно, какую видимость вы предпочитаете? Ту, что была в зале слушаний, когда я изображал констебля?

— Господи, как вы узнали, что я…

— Тот же вопрос мне хотелось бы задать вам. Даже Квентин меня не узнал, пока я не заговорил с ним… своим голосом.

— Я не знала… я просто… догадалась.

— Почувствовали, — поправил он. — Есть разница.

— Я наблюдательна. Вы только что это сказали.

— Я был ошарашен.

— То же можно сказать обо мне, месье. Как вы узнали?

— Может быть, я умею читать мысли, — пожал он плечами.

— Это не дано никому.

— Тогда что это было, как вы думаете? — Эсмонд говорил почти шепотом.

Лейла вдруг спохватилась, обнаружив, что он подошел к ней слишком близко, хотя она не заметила, чтобы он двигался. Она протянула руку и взялась за ручку двери.

— Мне кажется, меня ведут по пути, по которому я не желаю идти, — пробормотала она и, рванув дверь, вышла из комнаты и направилась к лестнице.

Глава 5

Исмал прекрасно понимал, что мадам изо всех сил старается поверить в то, что его мотивы чисто профессиональные. Ей не пришлось бы так стараться, если бы он вел себя по-иному, что было бы более чем разумно.

Во-первых, было в высшей степени неосмотрительно и даже глупо оказаться в близких отношениях с партнером при расследовании уголовного дела.

Во-вторых, согласно албанскому кодексу чести, он был у Лейлы в долгу за смерть ее отца. Даже если это не его люди убили Бриджбертона, они оставили дом в Венеции незащищенным и тем самым дали возможность кому-то проникнуть туда и совершить убийство. Защитить мадам в ходе нынешнего расследования, а также найти убийцу ее мужа, с тем чтобы свершилось правосудие, было своего рода возмещением ущерба, бездумно нанесенного Исмалом десять лет тому назад. А использовать ее тело, чтобы удовлетворить свою похоть, означало лишь нагромождать поверх непоправимого вреда еще и насилие.

И последнее, однако не менее важное, заключалось в том, что Лейла была опасна. Она постоянно преследовала его в мыслях после того, как од уехал из Парижа. Более того, вопреки здравому смыслу он поехал за ней в Лондон. Он был так ею околдован, что совершил не просто ошибку, а глупейшую ошибку. Хуже всего было то, что она видела его насквозь. Она многого не понимала, тем не менее то, что она вообще что-то осознавала, уже представляло серьезную проблему.

Все равно он хотел ее больше чем когда-либо.

И что же он делает? Вместо того чтобы вести себя сдержанно, он раскидывает любовные сети и вопреки отчаянному сопротивлению Лейла проверяет на ней свою способность притягивать женщин. Что свидетельствует о том — какие еще нужны доказательства? — что она представляет для него опасность.

Даже сейчас, поднимаясь вслед за Лейлой по лестнице, он представлял себе не сцены убийства, а ее преступно искушающее тело.

Мадам очень шел черный цвет, а это платье было сшито просто идеально. Несмотря на преувеличенно высокие плечи и широкие рукава, как того требовала мода — ее соблазнительное тело представало во всей своей красе: шелк облегал высокую грудь, мягко обволакивал тонкую талию и, чуть вздувшись, спускался вниз по женственным бедрам.

Исмал часто рассматривал женщин — одетых и раздетых — и не всегда беспристрастно. Он не был чужд плотских желаний, потому что они доставляли ему удовольствие. Но в случае с мадам это было подобно приглашению к катастрофе. Однако противостоять этому искушению было выше его сил.

На столе у двери в спальню Фрэнсиса стояла всего одна масляная лампа. Сам же коридор оставался темным. Исмал взял лампу, открыл дверь и пропустил Лейлу вперед.

— Можете поставить лампу на тумбочку. Вряд ли вы что-нибудь здесь увидите. Я уверена, что даже еще меньше, чем раньше.

— Позвольте мне взглянуть на все вашими глазами. Исмал поставил лампу и отошел к камину, оказавшись в тени. Он знал, что надо делать, чтобы стать невидимым для других. С Лейлой это сделать будет труднее, но через несколько минут, если он постарается, она почти забудет, что он в комнате.