Книга Распад - Брюс Стерлинг

— Хорошо, наверное, у меня внезапный приступ нелюбви к сладкому.

Лана была искренне обижена. Она желала ему лучшего. Она не обладала чувством юмора, но была очень деловой.

— Ты не должен так поступать. Это просто неблагоразумно. Она в составе дирекции, она среди тех, кто здесь представляет власть. А ты входишь в штат Сенатского комитета, который надзирает за ее деятельностью. Это явный конфликт интересов.

— Меня это не волнует. Лана пришла в отчаяние.

— Ну почему, почему ты всегда так поступаешь? До сих пор не могу поверить, что ты расстался с этой журналисткой. Ведь она обеспечивала кампании поддержку в прессе! Кто-нибудь может счесть это крайне неэтичным. А перед этим, с той архитекторшей… и до этого, та невзрачная девчонка из Бостонского городского управления… Почему ты ведешь себя так, что всегда все кончается разрывом? Это уже становится каким-то наваждением…

— Послушай, Лана, ты знаешь, что моя личная жизнь всегда была сплошной проблемой, с самого начала, как ты со мной познакомилась. У меня есть своя этика. Я никогда не завожу романов в кругу своей команды. Верно ведь? Это могло бы плохо кончиться, это привело бы к скандалам, это почти что инцест. Но вот он я, что бы там ни было в прошлом. И вот Грета Пеннингер, она сделала карьеру здесь, она из тех, кто разбирается в здешних делах. Плюс она очень скучает, и я знаю, что могу дать ей. Значит, у нас есть нечто общее. Я думаю, мы можем помочь друг другу.

— Ладно, мне никогда не понять мужчин! Вы сами не знаете, чего вы хотите, верно? Вы даже ничего не поймете, если счастье будет прямо перед вами.

Лана зашла слишком далеко. Оскар подобрался и, нахмурив брови, обернулся к ней.

— Послушай, Лана, когда ты найдешь то счастье, о котором точно знаешь, что оно мое — именно мое, — тогда напиши мне памятную записку. Хорошо? А пока не могла бы ты разобраться с такой мелочью, как отправка цветов?

— Хорошо, я постараюсь все устроить, — ответила она. — Сделаю все, что смогу.

Лана сердито развернулась и удалилась. Он не мог ей помочь. Лана вернется. Она всегда возвращалась, хотя, занимаясь его делами, оставляла нерешенными собственные проблемы. Оскар пошел вперед, слегка насвистывая и поглядывая на небо над подернутым рябью куполом Коллаборатория. Злая зимняя метель швыряла серые облака над чистым куполом теплого и ароматного воздуха. Он подбросил вверх шляпу и поймал ее за элегантно загнутые поля. Нынче жизнь ему решительно нравилась. Он обогнул цветущие азалии, чтобы не разбудить спящую в них антилопу. С недавних пор он предпочитал вести разговоры на важные для него темы в саду. Автобус для этих целей не годился — слишком большое число неутомимых жучков. Да и все равно они скоро должны вернуть его в Бостон. И это тоже в высшей степени своевременно. Нет смысла задерживать у себя взятое в аренду имущество. Покончить с автобусом и переселиться в новый отель. Просто держаться вместе, сохранить команду. Быть на уровне основных высоких целей. Двигаться дальше. Это означало прогресс, и это было реально.

Появился из зарослей Фонтено. К некоторому удивлению Оскара, Фонтено пришел точно, как договорились. Возможно, проблема с дорожными заставами в Луизиане частично смягчилась. На охраннике были соломенная шляпа, жилет и черные резиновые сапоги. Он загорел и выглядел гораздо лучше, чем когда-либо.

Они пожали друг другу руки и, по привычке осмотревшись, нет ли слежки, двинулись прогулочным шагом.

— Вам удалось добиться большого успеха с разгромом базы ВВС, — сообщил ему Фонтено. — Это не сходит с первых полос. Если давление будет продолжаться, полетят головы.

— Ну, приписывать мне успех — это идея Сосика. Он обеспечивает запасной вариант для сенатора. Если ситуация изменится к худшему, то у шефа сенаторской администрации будет возможность избавиться от неугодного парня.

Фонтено скептически посмотрел на Оскара.

— Ну, я не заметил, чтобы они выворачивали вам руки во время тех двух больших интервью, что вы дали… Не понимаю, как вы умудрились так быстро узнать подноготную закулисных властей и луизианских политиков.

— Закулисная власть — весьма интересная тема. Бостонские масс-медиа в этой связи очень важны. У меня сентиментальное отношение к бостонским средствам массовой информации. — Оскар заложил руки за спину. — Признаю, что было не совсем тактично назвать Луизиану «Дикой Сестрой Соединенных Штатов», но ведь это трюизм!

Фонтено не мог утруждать себя возражениями.

— Оскар, я безумно занят новым домом. Но обеспечение безопасности — не та работа, которую можно посещать время от времени. Вы все еще платите, а я совсем вас забросил.

— Если это вас так беспокоит, почему бы вам не заняться небольшими строительными работами? Наш отель — гвоздь местного сезона. Жители Буны в восторге от нас.

— Нет, послушайте меня. Поскольку мы скоро расстаемся — и на этот раз уж точно, — то я подумал, что нужно провести полную разведку здесь. Я это сделал. И получил определенные результаты. У вас на данный момент проблема с безопасностью.

— Да?

— Вы оскорбили губернатора Луизианы. Оскар замотал головой.

— Послушайте, голодовка не имеет никакого отношения к губернатору Хьюгелету. Хьюгелет никогда не имел к этому отношения. Суть голодовки — база ВВС и отношение к ней федеральных чрезвычайных комитетов. О Зеленом Хью мы едва ли сказали хоть слово!

— Сенатор не говорил. Но вы говорили. И много раз. Оскар пожал плечами.

— Ладно, но ведь ясно, что нам нет дела до губернатора. Он мошенник и демагог, но мы на это не напирали. Если уж на то пошло, то в данном скандале мы для Хью можем представлять ценность как временные политические союзники.

— Не будьте столь наивны. Зеленый Хью совсем так не думает. Он не из тех, кого волнует, ладит он или не ладит с кем-то. Хью всегда был и остается главным центром собственной вселенной. Так что вы можете быть либо за него, либо против него.

— Но зачем Хью плодить ненужных врагов? Это неразумная политика.

— Хью стряпает себе врагов. Его это радует. Это часть его игры. И так было всегда. Он ловкий политик, выучился этому, когда работал в Техасе на сенатора Дугала.

Оскар нахмурился.

— Послушай, но сенатор Дугал вне игры. С ним покончено, он уже в прошлом. Если бы он не находился сейчас в лечебнице, то сидел бы в тюрьме.

Фонтено машинально огляделся по сторонам.

— Вы не должны говорить того, что может быть воспринято как критика, когда находитесь внутри построенного Дугалом строения. Лаб — его любимый проект. Что же касается Хью, то он привык здесь работать. Вы идете по стопам Хью. Когда он был главой администрации сенатора, то он здесь выкручивал руки, чтобы прижать кое-кого.

— Ну ладно, они выстроили этот комплекс, хорошо, но выстроили его с помощью мошенничества и махинаций.

— Все политики прибегают к махинациям, и не они одни. Восточный Техас и Южная Луизиана в конце концов договорились и оттяпали себе по куску пирога. Однако в этих местах всегда прибегали к мошенничеству. Местные просто не будут знать что делать, если у них вдруг появится честное правительство. Старый Дугал вел очень жесткую политику, но ведь это Техас. У техасцев вспыльчивый нрав. Им нравится разрезать на мелкие кусочки старых парней, прежде чем их хоронить. Однако Хью многому научился у Дугала и не повторил его ошибок. Хью теперь губернатор Луизианы, и он большой человек, босс, кахуна. Хью прикармливает двух федеральных сенаторов, и они теперь сдувают пыль с его ботинок. Вы плохо отозвались о Хью в Бостоне — но Хью-то здесь рядом, вон там, в Батон Руж. И вы как бельмо у него на глазу.