Книга Болотная трава - Аркадий Адамов

— Я, если правду сказать, не очень-то и видел, — задумчиво вздохнул Сопкин. — Я, знаете, боком стоял.

— Ах, боком, — иронически повторил Виталий. — Ну, боком, конечно, всего не увидишь. А он вот бросился. За это немалое наказание следует. Но вы отвечайте на вопрос: зачем приехали с Валерой на вокзал?

— А Валерка чего сказал?

— Да при чём здесь Валерка! Вы отвечайте, что знаете. И советую, Сопкин, говорить правду, одну только правду. Скорее домой вернётесь.

— За что меня-то судить? — простодушно удивился Сопкин. — А насчёт правды не извольте беспокоиться, вся она тут будет. Я вот только не пойму насчёт себя, если так спросить.

— Насчёт вас мы всё решим как надо, не извольте беспокоиться, — добродушно и насмешливо ответил Лосев. — Но вот честным придётся с нами быть, Гриша. Имейте в виду.

— Врать не приучены, — солидно и убеждённо ответил Сопкин.

— Вот и посмотрим, к чему вы приучены. Итак, зачем приехали на вокзал?

— Если правду сказать, Валерка позвал.

Это был уже новый ход, и, кстати, удачный. Теперь Сопкин мог уже ничего больше не знать о планах Помазнева. Но Виталий решил убедиться в его правдивости, самостоятельности суждений да и в смелости тоже, нисколько не доверяя пугливости, которую Сопкин на себя напускал.

— Позвал, значит, — повторил он. — Ну а зачем позвал?

— Не могу знать. Вы его спросите.

— Знать не можете, ну а догадываться можете? — насмешливо поинтересовался Виталий. — Постарайтесь, Сопкин.

Тот метнул на него хитрый и весёлый взгляд.

— В буфете, если правду сказать, мы маленько выпили.

— В буфете?

— Именно что так. Бутылка у него была. Закуска требовалась.

— А с буфетчицей вы оба говорили или Валерка один?

— Ну, ясное дело, Валерка. У меня к ней дела не было.

— А у Валерки было дело, это верно, — согласился Лосев и многозначительно добавил: — Только не его. Послал кто-то Валерку, верно?

Откуда это предположение вдруг взялось у Виталия, он бы и сам сейчас не объяснил. Ведь за этим мог потянуться и другой, совсем не желательный вывод.

— Не могу знать, — лицемерно вздохнул Сопкин.

— А догадываться можете? — засмеялся Виталий. — Ну, смелее, смелее. Вы же очень догадливый, я знаю.

И Сопкин невольно улыбнулся тоже, не без самодовольства, кстати. И эту красочку сразу уловил Виталий.

— Догадка — не факт, — хитро сказал Сопкин.

— Согласен. Пусть будет догадка, то есть только предположение. Да?

— Так точно. А предположение есть — Гарик.

— А-а, Маринин дружок, так, что ли? Марину вы знаете?

— Само собой. Её дружок и есть.

— А вы не ошибаетесь, Гриша, насчёт этого Гарика?

— Догадка не факт, — снова хитро блеснул голубенькими глазками Сопкин.

Виталий невольно усмехнулся.

— Ну а кто такой этот Гарик, где живёт, где работает?

— Не могу знать и предполагать, — виновато развёл руками Сопкин. — Не сойти с этого места.

И у Виталия возникло убеждение, что тут Сопкин не врёт. Впрочем, он, кажется, не врал на протяжении всего разговора. «Может, и в самом деле не приучен?»— подумал Виталий с некоторым сомнением.

— Ну ладно, — сказал он. — Пойдём дальше. Где вы с Валерой сегодня встретились, чтобы на вокзал ехать?

— На вокзале и встретились.

— Вы откуда приехали?

— Я-то? От бабки нашей, из Лупановки.

Это был первый конкретный пункт на пути следования электричек, названный за всё время расследования, хотя пока что он ни к каким событиям отношения не имел.

— Это уже факт, Гриша, а не догадка? — улыбнулся Лосев. — Ведь мы проверим.

— Ваше дело такое, — уважительно и без всякой обиды отозвался Сопкин. — А мне врать ни к чему. Я к этому не приучен. Хоть у кого спросите. — Круглая розовая физиономия его выражала предельную искренность. — Вчера ещё с матерью туда поехали, бабке на огороде помочь.

— Где же ваша бабка там живёт?

— Где живёт? На этой… Как же её?.. Трубопроводной, дом шесть. Точно так. Не беспокойтесь проверять даже, — угодливо произнёс Гришка. — А зовут Авдотья Спиридоновна, пенсионерка. Тихая такая, ласковая и одинокая совершенно, — в голосе его прозвучали растроганные нотки.

— Значит, с Валерой вы условились встретиться заранее?

— А как же? Само собой, — охотно подтвердил Сопкин.

— Когда именно?

— Именно?.. — Гриша глубокомысленно посмотрел на потолок. — Сегодня, значит, воскресенье. Вот какой у нас, значит, отдых получился.

— У меня с вами тоже хороший отдых получился, — заметил Виталий. — Ну, так когда условились о встрече?

— Ну когда? В пятницу. Я к Валерке зашёл как раз. Посидели, если уж прямо сказать. Не больно хотел, признать надо.

— А третьим кто был? — напористо спросил Виталий.

— Третьим?.. — снова задумался Сопкин и, вздохнув, сказал: — А чего такого? Ну, Гарик был, на одной ноге.

— Это что значит?

— Ну, одну рюмку принял с закуской, и айда. На машине был.

— «Жигули» у него?

— Ага. Как у Валерки.

— Вечером собрались?

— После занятий. А у Валерки отгул был.

— А у Гарика?

— Кто его знает. Только табель он не снимает.

— Так-так. А соседка не ругалась, что вы собрались? Или нет соседки?

— Есть, — невольно вздохнул Сопкин. — Но не вылезает в таком разе. Забирает к себе Ленку и молчит. А то Валерка бешеный становится, если не по нему. Я тоже молчу, если правду сказать.

— А мать?

— Ну, Елене Петровне мы всегда подносим с нашим удовольствием, — почтительно сказал Сопкин и шмыгнул носом, но тут же достал чистый, выглаженный и аккуратно сложенный платок и деликатно промокнул под носом.

— Где учитесь, Гриша, в каком ПТУ? — спросил Виталий, сдерживая улыбку. — Я вижу, вы человек культурный.

— На официанта готовимся с изучением иностранного языка. Высокое мастерство гостеприимства, — солидно ответил Сопкин. — Как папаша.

— Довольны?

— Очень даже. Стипендия одна семьдесят рублей. Форма. Ну и работа очень культурная. Знать только много надо, — он вздохнул.

— А что, Гриша, — переменил тему разговора Виталий. — Если по правде, очень вы Валерку боитесь?

— Его все боятся. Псих он, — пожал плечами Сопкин.

— Но машину знает?