Книга Путь Воина - Гэв Торп

— А это случится прежде, чем я получу свою боевую маску, или после того?

— Никто не скажет, когда ты найдешь свою боевую маску, — сказал Мин. — У одних она никогда не появляется, и они уходят отсюда, так и не ступив в самом деле на Путь. Другие носят ее с самого начала.

Бехарет подошел к Корландрилю и пристально, изучающе, посмотрел ему в глаза. Затем он поднял большой и указательный пальцы, между которыми оказался небольшой промежуток. Было ясно, что он имеет в виду: это случится скоро. Затем Бехарет предостерегающим жестом воздел указательный палец.

— Он прав, — сказала Элиссанадрин. — Тебе не следует гнаться за своей боевой маской, пока ты не будешь готов снять ее.

— Я не вполне уверен, что понимаю, что такое боевая маска, — признался Корландриль. — Я имею в виду, Кенайнат не дал нам надеть сегодня наши шлемы. Не понимаю связи.

Архулеш резко рассмеялся, но его лицо оставалось серьезным.

— Боевая маска — это не вещь, а состояние ума. Ты близко подошел к этому, иначе тебя здесь не было бы. Ты поймешь, когда это произойдет. Мы не можем тебе сказать, как это будет, потому что у каждого это по-своему.

— Просто знай, что все мы прошли через это, — добавил Мин. Он положил руку на плечо Корландрилю. Тот ощутил некоторую неловкость от такого фамильярного жеста — ведь они только что познакомились. Он подавил сильное желание отпрянуть, но Мин, должно быть, почувствовал его реакцию и убрал руку. — Когда она появится, у тебя возникнет чувство общности с нами, и мое прикосновение не будет таким нежеланным.

— Я не хотел оби…

— Мы не извиняемся друг перед другом, — вмешалась Элиссанадрин. — Знай, что здесь все прощается — есть на тебе маска или нет. Прошлое — это прошлое, будущее будет таким, каким оно будет, а мы разделяем только настоящее. Быть может, сожаление удерживает тебя, и ты пока не открыл свою маску. Оставь его позади, ему не место в твоей душе. Для тебя как воина сожаление так же смертельно опасно, как и клинок.

Корландриль молча обдумывал услышанное. Остальные как один повернулись к доспехам экзарха, и Корландриль, оглянувшись через плечо, увидел, что Кенайнат вернулся. Бывший художник не услышал ни звука и испытывал сильнейшее недоумение: как же остальные узнали о его возвращении. Возможно, все они этого не заметили, мысль о том, что экзарх мог слышать их беседу, взбудоражила Корландриля, хотя он и не понимал, отчего.

— Нам пора уходить, — сказала Элиссанадрин.

— Не тебе, — подсказал Мин, когда Корландриль сделал шаг к двери.

— Наслаждайся тренировкой, скорпиончик, — добавил Архулеш, глядя на экзарха, который стоял со сложенными на груди руками и строго смотрел на своих учеников.

Бехарет, проходя мимо Корландриля последним, коротко кивнул на прощание, прежде чем выйти за остальными. Подавив вздох, Корландриль повернулся к Кенайнату.

— Я — твой, учи, — сказал он, опуская голову.

— Это очень хорошо, ибо еще очень многому надо научиться, Жалящий Скорпион.

ГНЕВ

Когда эльдары впервые поднялись из недр земли, вскормленные слезами Иши, пришли к ним боги, и каждый предложил свой дар. Азуриан, Господь господствующих, дал эльдарам Мудрость, дабы они познали себя. Иша дала эльдарам Любовь, дабы они познали друг друга. Ваул дал эльдарам Мастерство, дабы они воплотили свои мечты в жизнь. Лилеата дала эльдарам Радость, дабы они познали счастье. Курноус дал эльдарам Желание, дабы они познали процветание. Морай-хег дала эльдарам Предвидение, дабы узнали они свое место в мире. Кхаин дал эльдарам Гнев, чтобы они защищали то, что дали им боги.

Тренировки продолжались, как прежде, хотя сейчас — в доспехах и часто — вместе с другими воинами храма. Кенайнат уделял также внимание новым дисциплинам — скрытности передвижения и устройству засад, проводя Корландриля через болота бесшумно, как легкий ветерок. Вдвоем они посещали новые для Корландриля места — узкие теснины, извилистые речушки, укрытые тенями пещеры. Несмотря на величину доспехов Жалящего Скорпиона, Корландриль передвигался так же беззвучно, как если бы он был обнажен. Его походка была настолько четкой и легкой, а сам он так чутко воспринимал раскачивание ветвей и легчайшее журчание воды, что был в состоянии замаскировать свои движения под естественный звуковой фон окружающей природы.

Это продолжалось тридцать восемь циклов. Корландриль не мог понять никаких закономерностей в проведении занятий, кроме того, что Кенайнат устанавливал для себя некий временной график. Он не понимал, ни по каким критериям его оценивают, ни к какому уровню он мог бы стремиться, и поэтому мог лишь, отбросив любые сомнения, следовать указаниям учителя. Экзарх воздерживался от каких бы то ни было высказываний по поводу перемен в умениях и навыках Корландриля, хотя сам он понимал, что они неуклонно улучшались.

Во время тщательно организованных храмовых ритуалов Корландриль теперь так быстро выполнял команды экзарха, словно предугадывал их. Не задумываясь, он не отставал ни на шаг от других Жалящих Скорпионов. Даже если остальные не высказывались о том, как растет его мастерство, это само по себе приносило ему удовлетворение, и он предвкушал чувство общности, которое возникало у него во время совместных тренировок с другими воинами храма. Он всегда воодушевлялся, надевая свои доспехи, но теперь к этому добавилось чувство удовлетворения, которое приходило к нему после того, как он их снимал.

На рассвете тридцать девятого дня Кенайнат, в доспехах, но без шлема, пришел в спальню, где ночевал Корландриль. Экзарх велел ему надеть доспехи и привел в новый зал. Здесь, на стенах круглого помещения, висело оружие Жалящих Скорпионов: десять узких цепных мечей в комплекте с похожими по дизайну сюрикеновыми пистолетами.

Не вполне понимая, как выбрать, Корландриль уверенно прошел прямо к оружию, которое соответствовало его доспехам. Он провел пальцами в рукавице по покрытию цепного меча и ощутил орнамент, который обвивал меч, так, словно прикасался к нему обнаженной кожей.

— Возьми свое оружие, пусть оно станет частью тебя, почувствуй его в своей руке, — сказал Кенайнат.

Корландриль обхватил пальцами защищенную гардой рукоятку цепного меча и легко вынул его из изогнутой настенной консоли. Так же, как и его доспех, он оказался на удивление легким для своего размера. Он удобно лежал в его ладони, словно продолжение руки. Корландриль повернул запястье и осмотрел узкое лезвие, достаточно острое, чтобы рассечь единым ударом и плоть, и кость. В драгоценных камнях по всей длине меча он видел красные отражения собственного восхищенного лица.

— Как его активировать? — спросил он.

— Как бьется твое сердце, как пальцы двигаются по твоей прихоти, таков ответ.

Корландриль прошел в центр зала и принял позу, известную как Стремительный Укус, слегка наклонился вперед. Правый кулак он поднял перед левым плечом, но сейчас он видел перед лицом расположенный горизонтально цепной меч, чуть пониже уровня глаз. Он повернулся, отставив назад правую ногу, при этом оружие описало сверкающую дугу, и завершил в положении Скрытый Коготь.