Книга Страна-за-Пеленой - Ричард Кнаак

Впервые Геррод заметил это, глядя на лорда Версуда,красивого мужчину, увешанного огромными блестящими побрякушками. Версуд носилпо кольцу на каждом пальце и был одет в пурпур, что придавало ему видутомленного монарха. Объектом его гнева оказалась женщина, когда-то бывшая егосупругой, возможно, даже два раза. На ней не было ничего, кроме разноцветногопотока света, внезапно открывавшего се прелести. Ее волосы спускались на лицо,почти закрывая глаза. Сейчас она была выше Версуда, хотя рост мог меняться взависимости от настроения. Ее имени Геррод не мог припомнить. Версуд, очевидно,не затруднялся с поисками имен для нее.

— Пигалица! Мне надоели твои игрушки! Если ты не прекратишьсвои обвинения, я вырву язык, их произносящий!

— Ты, Версуд, годами пытался вырвать этот язык! В чем дело?Я подошла так близко к истине, что ты не можешь этого вынести?

Мужчина сжал зубы. Вокруг него начала собираться дымка,сперва легким облачком, затем закручиваясь вихрем.

Что делала женщина, Геррод не понял, но он чувствовал, чтоее магия работает.

Эти двое приготовились к битве, но тут над нимиматериализовалась пара всадников на драконах. Оба враада переключили своевнимание на небо, прекрасно осознавая, откуда исходит большая опасность.

— Что там? Что происходит? — Гулкий голос отца оторвалзакутанного Тезерени от окна. Геррод почувствовал разочарование от того, чтопротивникам не дали продолжить. По крайней мере, остальные отвлеклись бы и навремя прекратили пересуды.

— Мы не сможем дольше морочить им головы, отец. Опятьначнутся междоусобицы.

Лорд Тезерени склонился над картами и заметками о проходе вДраконье царство, составленными Герродом и Ренделом. Баракас машинальнопогладил голову маленького виверна, вцепившегося в доспех на его плече,показывая, что он воспринял и то, что лежит перед ним, и предупреждение сына.

Риган, всегда предпочитавший действовать напролом, хлопнулперчаткой по столу и, не обращая внимания на разлетевшиеся щепки, изрек:

— Их надо взять под контроль, дать им понять, кто здеськомандует! Когда они поймут свое настоящее положение, они склонятся перед намии будут умолять о месте в новом королевстве!

Тут Геррод сглупил. Слова вылетели из его рта прежде, чем онуспел подумать:

— Царстве, которое мы уже не можем им обещать! Отец резковыпрямился, спугнув виверна, улетевшего с паническим визгом, но леди Альция,стоявшая рядом, успокаивающе положила руку на плечо мужа.

— Тише, дорогой. Геррод прав. Сейчас следует восполнить нашипотери и посмотреть, сможем ли мы добиться хоть крохотной победы.

— Хотел бы я восстановить головы Эфраима и его банды. —Баракас глубоко вздохнул, втянув при этом половину воздуха в комнате, и взялсебя в руки. Он отвернулся от Геррода, который тихонько хмыкнул, и взглянул наодного из собравшихся, назначенного следить за проходом Рендела. Они былиназначены поддерживать тело живым; это произошло вскоре после того, как былообнаружено, что переброска сама по себе опасна.

— Эсад! Сколько големов осталось? Вошедший преклонил колена.

— Отец, готово две с лишним сотни големов. Это лучшее, чтомы можем сказать в данный момент.

— Удовлетворительно. — Баракас потер щеку. — Более чемдостаточно для того, чтобы перебраться нам, да еще останется для тех, кого мысочтем сотрудниками. А остальные, — он беззаботно пожал плечами, — они,могущественные враады, смогут позаботиться о себе.

Это не ответ на вопрос, который был поставлен раньше,подумал Геррод. Что на самом деле случилось с Эфраимом и теми из клана, ктодолжен был создавать и лепить големов? Их творения должны были служитьприемниками для враадов, когда их ка отправятся в новый мир. Когда пришлосообщение, что они не отвечают на вызовы, сам патриарх Тезерени отправилсявыяснять причину. Нашли только пентаграмму, вычерченную в мертвой земле, инесколько мелких вещичек, которые носили с собой некоторые из банды. Не былоникаких следов борьбы или туманностей, означавших вмешательство другого мира.

Патриарх счел, что они совершили переброску, оставив своитела в какой-то хорошо укрытой пещере, чтобы их поступок не раскрыли. Возможно,была создана линия, по которой мог пройти каждый из них, от первого допоследнего. Такая задача требовала, чтобы первые перешедшие сохранялиментальную связь с последующими. Это была та часть плана, от которой отказалсяРендел.

— Так, решено.

Собравшиеся Тезерени, по большей части сыновья и дочерилорда и леди, замолчали, тихие переговоры прервались на полуслове. Никто нерешался задать вопрос, так что Герроду опять пришлось принять это на себя,несмотря на неблагодарность некоторых своих родичей.

— Что решено, отец?

Баракас взглянул на сына, как на неразумного ребенка.

— Будь внимательнее! Решено, что мы будем делать! Мы начнемпереправляться в Драконье царство до исхода сегодняшнего дня. Я призову тех,кто вступит в наши ряды. Мы объявим, что они отправляются первыми, а общийпорядок определяется лотереей.

— В это никто не поверит.

Патриарх одарил сына величественным взглядом.

— Они поверят, когда я окружу их цепью драконов.

Вот оно и произошло , — подумал молодой Тезерени сотвращением. — Как благородно!

На самом деле нельзя было сказать, что его отец лгал,поскольку в основе выбора действительно лежала случайность. Это предложилРендел. Старший брат Геррода напомнил им, что ни один враад не согласится статьвторым после кого-то. Лотерея, с обещанием ничего не менять после того, какбудут определены имена, утихомирила многие споры. Чего не знали другие враады,так это того, что в первом розыгрыше участвовали далеко не все имена. Толькоте, кого, по мнению Баракаса, можно будет подчинить или запугать. Остальные,очевидно, окажутся предоставлены сами себе и сами должны будут позаботиться овыживании.

Разгул враадского колдовства, продолжающийся даже сейчас,ускорил конец Нимта по меньшей мере вдвое. Враады, уверенные в своем будущем,полагали, что им незачем сдерживаться, и веселились соответственно.

Геррод, погруженный в подобные мысли, неожиданнопочувствовал, как у него перехватило дыхание и какая-то невидимая сила потащилаего за шею к отцу. Леди Тезерени вскрикнула, это был единственный звук внаступившем молчании, кроме тщетных попыток Геррода вздохнуть.