Книга Сэмюэл Джонсон и врата ада - Джон Коннолли

— Я пришла сюда, чтобы предложить перемирие. Не знаю, что именно ты увидел — или думаешь, что увидел, — в нашем подвале тем вечером, но ты ошибаешься. Тебе не о чем беспокоиться. Мы просто заглянули сюда ненадолго.

Сэмюэл покачал головой. Голос миссис Абернати звучал как-то необычно. Сэмюэл вспомнил пьесу, которую они проходили в школе, ту, где короля убили, налив ему в ухо яду. Слушая миссис Абернати, мальчик чувствовал себя в точности так, как, по его представлениям, должен был чувствовать тот король, когда начал умирать.

— Я…

— Я не желаю это слышать, Сэмюэл. Тебе пора научиться держать язык за зубами. Если не будешь путаться под ногами, оставлю тебя в покое. Но попробуй встать у меня на пути, и даже не успеешь об этом пожалеть. Ты меня понял?

Сэмюэл кивнул, хоть и знал, что миссис Абернати лжет. Не будет ни ему, ни кому другому никакого покоя, если она осуществит свои планы. Но ее голос был таким мелодичным и убаюкивающим, что у него начали слипаться глаза.

— Подойди поближе, Сэмюэл, — велела миссис Абернати. — Подойди поближе, я тебе скажу кое-что на ухо, шепотом…

Шепот. Ухо. Яд.

И в этот миг Сэмюэл почувствовал, что он в опасности. Он изо всех сил напряг волю и ущипнул себя за руку — больно, до синяка. Мальчик на шаг отступил от миссис Абернати, в голове у него прояснилось, и он увидел, как лицо женщины исказилось от гнева. Ее рука потянулась к нему словно бы по собственной воле.

— Ах ты, гаденыш! — воскликнула миссис Абернати. — Не думай, что сможешь так просто удрать от меня! Берегись, иначе…

— Иначе что? — подначивая, перебил ее Сэмюэл. — Иначе со мной случится что-то плохое, да? И что может быть хуже, чем монстр под кроватью, присланный меня сожрать?

Миссис Абернати взяла себя в руки. Она улыбнулась — почти умильно.

— О, ты даже не представляешь себе! — отозвалась она. — Ну что же. Что-нибудь плохое с тобой случится, что бы ты ни делал. Вопрос только в том, насколько плохим оно будет. Когда настанет срок, я могу проследить, чтобы ты просто уснул и больше не проснулся. Но если я захочу, я могу вместо этого позаботиться, чтобы ты никогда больше не заснул, и каждый миг своего жалкого существования ты проведешь в жестоких муках, задыхаясь и мечтая об избавлении от боли!

— Прямо совсем как на уроке физкультуры, — с чувством сказал Сэмюэл. Он порадовался, что голос у него не дрожит. Это помогало ему выглядеть храбрее, чем на самом деле.

Миссис Абернати посмотрела куда-то за спину Сэмюэлу. Сэмюэл рискнул взглянуть в ту же сторону и увидел, что к ним идет его мама.

— Очень смешно, Сэмюэл, — сказала миссис Абернати, начиная отступать. — Когда мой господин явится, мы посмотрим, сочтет ли он тебя столь же забавным. А пока что помалкивай. Помнишь, я обещала убить твою собаку? Так вот, если ты хоть что-то расскажешь матери, вместо собаки я убью ее. Задушу спящую, и никто ничего никогда не узнает — только мы с тобой. Я встретила ее вчера в супермаркете. Я знаю, что ты болтал про мои дела. Запомни, Сэмюэл: легкомысленная болтовня стоит жизней…

И с этими словами она зашагала в сторону города, оставляя за собой слабый запах духов и гари.

— Что ей было нужно? — спросила миссис Джонсон, глядя вслед миссис Абернати с плохо скрываемой неприязнью.

Хоть и не могла вспомнить, почему миссис Абернати так сильно ей не нравится.

— Ничего, мама, — смиренно отозвался Сэмюэл. — Она просто подошла поздороваться…

Тем вечером Сэмюэл решил, что не имеет смысла рассказывать что-либо кому-либо из знакомых ему взрослых жителей Биддлкомба. Они просто не поверят. Но возможно, поверит кто-нибудь из ровесников. Мальчик больше не мог разбираться с этим делом в одиночку. Завтра он, не побоявшись насмешек, призовет друзей на помощь.

Глава четырнадцатая,

в которой мы узнаем, что боязнь темноты — это не так уж и неблагоразумно

Тем вечером отец Сэмюэла позвонил домой, чтобы поговорить с сыном. Тот попытался рассказать про подвал Абернати, но отец сказал лишь: «В самом деле?» и «Очень интересно», и спросил, хорошо ли Сэмюэл проводит каникулы и как себя чувствует мама.

Сэмюэл предпринял последнюю попытку.

— Папа, — сказал он, — это серьезно. Я ничего не сочиняю.

— Ты думаешь, эти люди, Абернати, проводят у себя в подвале какие-то эксперименты? — спросил отец.

— Не эксперименты, — объяснил Сэмюэл. — Я думаю, они влезли во что-то такое, во что лезть не следовало, и все пошло плохо. Они открыли что-то вроде двери.

— В ад?

— Да, только она пока что не действует. Дверь открыта, а врата — нет.

— Но ведь обычно сначала открывают ворота, потом дверь, — заметил мистер Джонсон.

— Ну да, — согласился Сэмюэл, — но…

Он умолк.

— Ты надо мной смеешься, да? — спросил он. — Не веришь.

— Ты опять играешь в эти свои компьютерные игры, где надо убивать демонов? Сэмюэл, позови-ка мать к телефону.

Сэмюэл позвал ее и услышал половину разговора. Похоже, речь шла о том, осознает ли сын разницу между реальностью и вымыслом, и не может ли оказаться, что это своего рода реакция на сложности с их браком, и не следует ли сводить Сэмюэла к психологу. Затем разговор перешел на другие темы, и мальчик ушел.

Когда мама положила телефонную трубку, вид у нее был обеспокоенный, как будто она понимала, что должна вспомнить что-то важное, но не могла сообразить, что же именно.

— Сэмюэл, ложись-ка сегодня пораньше, — распорядилась миссис Джонсон. — Почитай что-нибудь, но чтобы без демонов, призраков и монстров, угу? Ради меня. И, дорогой, будь осторожнее, следи за тем, что ты говоришь людям.

А потом она расплакалась.

— Сэмюэл, твой отец вместе с этой женщиной покупает дом, — проговорила она сквозь слезы. — Он хочет разводиться, Сэмюэл. И хочет приехать и забрать эту свою дурацкую треклятую машину!

Сэмюэл молча обнял маму. Через некоторое время та снова сказала, чтобы он шел спать. Сэмюэл поднялся к себе и долго сидел, глядя в окно. Но он не плакал. Внезапно монстры и демоны перестали казаться чем-то важным. Отец больше не вернется домой. Между тем он, Сэмюэл, всего лишь мальчишка, а никто — ни мама, ни папа — никогда не слушает мальчишек. В начале десятого он переоделся в пижаму и улегся под одеяло.

И вскоре уснул.

Первым приближение Тьмы почувствовал Босвелл. Он проснулся в ногах у Сэмюэла — после того как под кроватью ненадолго поселилась та гнусная склизкая тварь, пес твердо решил спать поближе к хозяину. Босвелл наморщил нос, и шерсть у него встала дыбом.

Хотя Босвелл был очень умным животным, он, как и большинство собак, делил мир на то, что хорошо на вкус, и то, что на вкус плохо. Посередине находилось то, что могло оказаться либо съедобным, либо нет и насчет чего он не был уверен.