Книга Смерть навылет - Анастасия Монастырская

— Чего надо? — вылезать из теплой кровати рано утром не хочется. Куда как приятней понежится под одеялом, чувствуя шелковый уют дорогой пижамы. — Я тебя не звала.

— А я как смерть, сама прихожу, — зло усмехнулась Марьяна и перешла от слов к делу. — Барби, у меня проблемы.

— Удивила, — я сладко зевнула. — У кого их нет.

— Ты не понимаешь, — моя подружка выглядела на редкость встревоженной. — Меня шантажируют.

— На предмет?

— На предмет бывшего, — она нетерпеливо постукивала пальчиком по ярко-розовой коленке. — Ну, из-за той истории, помнишь?

Историю я помнила. Как такое забудешь! Не только замужество лучшей подруги, но и события, предшествующие этой скандальной свадьбе, по-прежнему торчали занозой в моей дырявой памяти. Может, потому, что самой мне брак не светит, пусть даже и столь краткосрочный.

— Ну, так как, поможешь? — Марьяна немигающе смотрела прямо мне в глаза. И я в который раз подивилась: как при таком змеином взгляде она можете считаться хорошенькой! Или я опять к ней несправедлива?

— Чем помочь?

Она разозлилась.

— Ты, похоже, меня совсем не слушаешь. Повторяю еще раз: МЕНЯ ШАНТАЖИРУЮТ. И я хочу выяснить, кто это делает!

— Ну а я здесь причем? — логика Марьяны была совершенно непонятной. Конечно, когда умерла жена Самойлова, подозрения в первую очередь пали на эту сладкую парочку. Особенно досталось Марьянке — красивой разлучнице, рискнувшей разбить крепкую, дружную семью, да еще столь варварским способом. Дескать, была в гостях и в интервале между чаем и пирожными взяла да и отравила супругу любовника. Та посинела, закряхтела и отдала богу душу. Но у Марьяны оказалось, пусть и хлипкое, но алиби: после ухода Серовой, жена Самойлова сделала несколько телефонных звонков, а Марьянка на момент смерти соперницы отчаянно ругалась с таксистом: тот отказывался давать сдачу с тысячерублевой купюры.

Потом принялись перемывать косточки профессору. Лично я зла на него не держу, хотя в постели мог бы и поактивнее себя вести, но да то дела давно минувших дней. Видать кому-то он все-таки, дорогу перешел. Я сделала над собой усилие, и нехотя вернулась к теме утренней беседы. — При чем здесь я? Шантажируют-то тебя, а не меня.

— Ну, ты же моя подруга! — на змеиные глазки Марьяны навернулись слезы. — И ты умнее!

Аргумент! И ведь не возразишь. Я действительно умнее. Только кому от этого легче?

— Убедила. Рассказывай суть, — из одеяла мне все-таки пришлось вылезти.

Марьяна терпеливо, хотя и неодобрительно смотрела на то, как я жадно приникла к бутылке с вином. Бульк-бульк — определенно, жизнь налаживалась!

— Женский алкоголизм — страшная штука, — изрекла банальную сентенцию.

В ответ я еще раз булькнула и вытерла рот рукавом пижаме. На белом шелке расплылось алое пятно.

— Ты сюда пофилософствовать пришла?

Марьяна обиженно засопела:

— Для тебя стараюсь! — и поскольку я не прореагировала на проявленную заботу, сухо начала: — Кто-то вторую неделю требует у меня денег за молчание, иначе грозится пойти в милицию и предъявить неопровержимые доказательства, что это я убила Самойлову.

— Бр-р! Я утром плохо соображаю. Еще раз и помедленнее…

— Кто-то… — послушно начала Марьяна, но я перебила ее вопросом:

— Во-первых, как с тобой связываются? По телефону?

— Нет, по почте, — удивилась она. — По электронной. Я даже не знаю пол шантажиста — мужчина это или женщина. Сообщения безличные: дескать, если до конца этого месяца не переведешь денег на этот счет, то отправишься прямиком в камеру. За убийство.

Испуга Марьяны я не понимала: у нее же алиби, пусть и плохонькое, но все-таки. К тому же прошло столько времени.

— У тебя же алиби, пусть и плохонькое, но все-таки…

Она отмахнулась:

— Да нет у меня никакого алиби. Когда начался весь этот сыр-бор, родители подсуетились, нашли таксиста, заплатили ему, ну, он и дал показания. Если опять дело замутят, он от всего отопрется.

Любопытно! А ведь даже я поверила в эту историю, не обратив внимания на явные несостыковки. Зачем Марьяне такси, если она на машине? Зачем скандалить и требовать сдачу, когда она в одном только магазине оставляет полторы штуки баксов ежедневно. И это еще не предел. Хм… А где она собственно была в момент смерти Алины Самойловой?

Она явно ждала этого вопроса и, тем не менее, боялась его услышать. И я вдруг поняла: она была там, когда умирала Алина. Более того, знает намного больше, чем хочет показать. Господи, что же с нами произошло?! Ведь еще недавно мы ходили в школу и мечтали о дорогих кожаных сапогах, увиденных в журнале "Гламурчик". Нас провожали холеные мальчики из благополучных семей, которые только и умели, как по всем правилам поцеловать ручку на прощание. Хм, что я несу? В моей судьбе не было никаких мальчиков — только потные мужики, чье либидо я с наслаждением вытаптывала дорогими кожаными сапогами, купленными в Париже. "Гламурчик" к ним не имел никакого отношения.

Я почувствовала себя старой и пустой. Смешно, если тебе только что исполнилось двадцать два года. Но, вглядываясь в постаревшее лицо Марьяны, я видела в нем себя. Как в зеркале. Что же с нами произошло? Как мы позволили себя втянуть в эту больную игру под названием жизнь?

— Ты с мужем говорила?

Марьяна всхлипнула:

— Он мне не муж. Мы развелись. Ты забыла?

И это я помню. Развод моей лучшей подруги мы отпраздновали вместе с ее мужем, теперь уже действительно бывшим, и моим любовником, пока что настоящим. Он плакал, вспоминал Алину и обещал на мне жениться. Утром ничего не вспомнил. И я промолчала: дурной тон просить то, что ты хочешь больше жизни. И почему я его не удержала? Почему?! Почему?! Хотя зачем он мне?! Чтоб взять реванш?! Глупо.

Щелкнула зажигалка. Я затянулась сигаретой.

— Курение вредит здоровью, — в который раз Марьяна удивила новой сентенцией.

— Ты еще скажи, что капля никотина убивает лошадь, — сигаретный дым попал в глаза. Очень кстати. Не надо объяснять, откуда слезы. — Ты должна сказать Игорю Палычу о том, что тебя шантажируют. Вместе вы сможете придумать, что делать дальше. А я тебе помочь нет могу. Извини.

Она молчала так долго, что я даже испугалась. Потом легко поднялась, клюнула в щеку поцелуем Иуды и неловко улыбнулась.

— Так ты тоже в игре? И как я раньше не догадалась. — На ее безупречном лице пробежала рябь размышлений. Язык облизал губы. — Глупо как-то получилось. В общем, извини за вторжение. Надеюсь, мы с тобой там не встретимся. Иначе сложно предугадать, чем дело закончится.

Мне стало страшно.

— Марьяна!

— Барби, расслабься! Все будет хорошо, но хорошо не будет. Это я книжке прочитала. Стэна Мо. "ТРИада" называется. Муж решил убить жену, жена — мужа. Банальный сюжет, но… жизненный. У каждого свой ад. Это я знаю на собственном опыте.