Книга Годен к строевой! - Михаил Серегин

- Сегодня присяга. В честь такого праздника в части выходной день. В столовой соответствующий обед. Сейчас я лично осмотрю каждого. Не волнуйтесь, я не гинеколог.

Начался утренний осмотр с пристрастием.

Фрол время от времени поправлял сползающую на лоб фуражку и подтягивал белые перчатки. Все не в размер, все не в размер, черт.

Он помнил тех пацанов - наряд с кухни. Дюжина их забрела переночевать в роту, как раз когда они с Лехой, выучив присягу, спать шли.

Ни одного счастливого лица он не увидел.

Великая радость им подвалит после сегодняшней церемонии - наряды тащить. И так каждый день с лопатой в обнимку проходит, а в перерывах строевая подготовка. Теперь еще и ночью придется.

Без пятнадцати появился командир роты.

На груди ромбик - свидетельство окончания военного училища. Два рядка наградных планок от юбилейных медалек.

- Готовы, воины? Выходим строиться на плац.

Лозунг «Дедовщина не пройдет. Порядок будет за нами» покрасили свежей красной красочкой. Плац вычищен. Белая, свеженькая разметочка. Порядочек.

На небольшой трибуне подполковники, полковники. И народу!!! У-у-у!!! Все надраенные. Горстка чьих-то родственников. Все в гражданке. Мужики в куртках, плащах, кто-то в пиджаках - солнышко греет. Бабы. Бабы! Бабы, фиг с ними, что в юбках. Бабы там! Все в гражданке. Пестрое неорганизованное стадо с фотоаппаратами.

«Чьи это сородичи? Зачем пустили?» - Фрол скрипел зубами.

Леха, стоя первым, вертел головой. Появился и построился оркестр. Музычку забабахают. Прикольно. Посмотрел на другой конец строя.

Фрол стоял с кислой миной, убеждая себя в том, что лучше пусть уж его товарищ капитан приведет к присяге, нежели жлобы на гражданке под могильный крестик, и то в том случае, если тело двоюродная сестричка отыщет. Б-р-ррр.

Солнышко. Небо ясное. Тепло.

В тупом стоянии прошло полчаса. Наконец стоявший на трибуне майор проверил микрофон.

- Дивизия, смирно!

Тут полковник, что стоял немного правее трибуны, повернулся, приложил руку к виску и так пошел навстречу какому-то маленькому мужику, появившемуся в гордом одиночестве на другом конце плаца. Оба остановились прямо перед трибуной.

Фрол разглядел на маленьком генеральские погоны и задрал нос повыше.

- Товарищ генерал, дивизия для проведения военной присяги и строевого смотра построена. Начальник штаба дивизии полковник Авдонин.

Орал начштаба так, что и без микрофона всем было слышно. Фрол даже засомневался, сможет ли Леха перекричать офицера на спор.

Под музыку вынесли Государственный флаг России и знамя части. Наконец генерал с трибуны дал команду командирам частей начать приведение к присяге.

Шли по алфавиту.

Валетов отчеканил весь текст без запинки, расписался в указанном ему месте и встал в строй.

Сносно присягнули пастух Иванов и «Катерпиллер». Настала Лехина очередь.

- Рядовой Простаков! - вызвал Большебобов.

Здоровяк стоял как вкопанный.

- Рядовой Простаков!

- Я! - проснулся курсант учебной роты и вышел из строя. Подошел к столу, застеленному красным кумачом, принял из рук командира папку с текстом присяги.

Повернувшись к строю лицом, боец медленно и уверенно начал читать текст:

- Я, Простаков Алексей Дмитриевич, торжественно присягаю на верность своей Родине - Российской Федерации.

Фрол искренне переживал за здоровяка. Пока все нормально. Пусть он и неуверенно читает, но не останавливается и не ошибается.

- Клянусь свято соблюгать, - он осекся, - извините, - «д» - дебил, «г» - говно, - произнес он под нос, - а, соблюдать.

- Что вы там бормочете?

- Говно, говорю.

У Большебобова начали шевелиться уши.

- Забыли, где находитесь, товарищ солдат?

- Букву не разобрал.

- Сначала.

И Леха начал заново, он дошел до «…строго выполнять требования воинских уставов» и вместо «выполнять» выдал «вымолнять».

- Как?! - тут же заметил капитан новую ошибку.

- Мудак!

Капитан огляделся по сторонам. Похоже, никто из офицеров не слышал.

- Как ты смеешь?

- Да… Нет, это пи…ц?

- Да, полный, - ухмыльнулся Большебобов, видимо, успев придумать Лехе наказание сразу после проведения мероприятия. Он подошел к грамотею поближе. - Солдат, проснись. Башку напекло? Или торопишься закончить, чтоб быстрее выписать мочу из башки?

- Я «п» и «м» перепутал.

Фрол закатил глаза, с разных сторон понеслось: «гы-гы».

- …приказы командиров и начальников. Вот теперь правильно читаю.

Большебобов стиснул челюсти, продолжая слушать уже не присягу, а галиматью.

- Клянусь достойно вымолнять, а, опять здесь пи…ц, выполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость, конституационный строй России, народ и Отечество.

Леха закончил, но легче ему не стало. Такое не простит ни один командир.

- Распишись вот здесь, - капитан указал концом маленькой указки место в списке.

Взяв дрожащей рукой лежащую на столе ручку, Леха поставил свою закорюку.

Когда вошли в роту, капитан тихо и вежливо попросил зайти Простакова в комнатушку.

Фролу и остальным не надо было прислушиваться. За дверью шла воспитательная работа на высоких тонах.

- Почему не доложил старшине роты, что не умеешь читать?

- Я уме-ею, - мычал новобранец, словно трехмесячный теленок, выпрашивающий молока у мамки.

- В уставе внутриказарменной службы четко и ясно мною написано: «Не умеющий читать, да начнет». Что это значит?

- Не зна-аю.

- Сколько ты классов на самом деле закончил?

- Четыре.

- В наряд! В баню! Чтобы там все блестело! Завтра утром присягу наизусть! Мой собственный устав внутриказарменной службы наизусть! Идите, рядовой!

- Так что же значит «да начнет»?

- Учить будешь, передросель, то есть переросток. Иди!

Старшим по наряду в баню пошел сержант Никодимов. Он принял помещение у саперов и в очень корректной форме, стараясь не вызвать раздражения у сердитого Простакова, стоя посреди раздевалки, объяснял:

- Завтра с утра начнется помывка личного состава. Между заходами есть десять минут времени. После каждой роты тряпки, бумагу, рванье в мусорку, пол вымыть, подоконники, лавки протереть, в самой бане шайки сложить в стопку. Обмылки убрать. Баня топится углем. Сейчас идете и несете четыре ведра угля со склада. Я покажу, взяли ведра, пошли.