Книга Амфитрион - Дмитрий Дикий

– Ну что же, вот мы и пришли. Отсюда просто прямо, вниз по круговой лестнице, а я, пожалуй, пойду – столько корреспонденции накопилось!

Она стукнула Митю кулачком в бок и стремительно удалилась. Митя остался один. Он поднял голову и оглядел очередную арку – высокую, сложенную из монументальных каменных кубов, и неуловимо, тревожно неправильную. Подумав, Митя понял, что именно ему не понравилось – арка отнюдь не выглядела так, как будто была построена во дни дикого капитала по прихоти обеспеченного заказчика, уверенного в том, что если кладка лежит крупная, основательная – то это богато. Напротив, этот проход с выщербленными камнями, местами поросший странным желтым мхом, как будто обозначал некую веху, столь древнюю, что она срослась со временем и стала его веткой. Митя понял: чтобы пройти и в эту арку, ему потребуется сделать над собой усилие.

Он уже совсем было сделал шаг внутрь, когда надпись, выдолбленная над аркой, привлекла его внимание. Там было написано:

Per me si va ne l’etterno dolore[23]

Митя поколебался, поскольку надпись показалась ему знакомой, переписал ее в свой блокнот, после чего, глубоко вдохнув, нырнул в арку и принялся спускаться вниз по каменной лестнице, идущей широким кругом и окаймляющей что-то внизу. Здесь тоже было сыро, но уже не гнетуще-душно, как раньше, а просто влажно. Подойдя к краю лестницы, Митя посмотрел вниз и понял, что Салли назвала бассейном, – это было небольшое прозрачно-голубое озеро по виду естественного происхождения, в котором что-то происходило. Митя постоял некоторое время, вглядываясь в воду, но не увидел в ней ничего, что хоть отдаленно могло бы быть генеральным директором «Гнозиса». Он подумал, что уж теперь-то возвращаться точно глупо, и решил спускаться до конца.

Достигнув каменной площадки практически у самой воды, Митя, уже слегка свыкшийся с той неожиданной формой, которую принимали в «Гнозисе» самые обыденные вещи, понадеялся увидеть рядом – хотя бы для приличия – какой-нибудь прозаический шезлонг с небрежно брошенной на него одеждой и полотенцем, столик с коктейлем… Иными словами, он катастрофически жаждал обновления связи с реальностью. Однако ничего такого не было и в помине. Вообще, убери оттуда Митю, и картина заиграла бы классически-ренессансными красками, пусть и с оттенком меланхолического безумия – пустой каменный грот, опоясывающая его лестница и озеро, пронизанное неведомо откуда берущимися солнечными лучами. Митя перевел взгляд на озеро, ожидая увидеть там мускулистую фигуру плывущего щедрыми саженками топ-менеджера. Как выяснилось, гендиректор плавал не кролем и даже не баттерфляем.

Прозрачное озеро внезапно начало ходить ходуном, приподнимая то один край, то другой, как бывает с водой в стакане, ездящем по столику в купе поезда. Затем Митя увидел, что под водой против часовой стрелки быстро движется какая-то тень, и сине-хрустальная тень эта была заодно с водой, как если бы все озеро было ее жидким хвостом. Вот по озеру пошла волна, она отталкивалась то от одной стены, то от другой, гигантские брызги срывались с поверхности и обрушивались на все вокруг, включая Митю; и, наконец, в качестве кульминации прямо из центра озера на пенном хвосте поднялся могучий человеческий силуэт, переливающийся, как стеклянная форма темно-морского цвета, каким-то чудом застывшая в воздухе, и, покачиваясь, уставился куда-то в даль.

– Э, – каркнул Митя, – здравствуйте… я, наверное, не совсем вовремя?..

Ответа не последовало. Каждая новая секунда, втыкаясь в окружающий мир, как иголка врача в податливую подушечку пальца, усиливала холодное ощущение чуждости. Торопливо подумав (как ему показалось), Митя задал еще более странный вопрос:

– Генеральный директор – это вы?.. Мне сказали, что можно к вам сюда прийти.

И вновь никакой реакции не поступило; вместо этого странная фигура, покачавшись, громко и водянисто вздохнула и, плавно выгнувшись назад, растворилась в озере. Митя растерялся приблизительно так же, как теряется ртуть из разбитого градусника, – охотно, быстро и окончательно. «Что же делать? – только и успел подумать он, как голодным червячком влезла в мозг фобия увольнения. – А ведь не далее как вчера, – напомнил себе Митя несчастно, – ягордо раздумывал, не отказаться ли от всего»…

Впрочем, пока он так думал, ноги, послушные надчеловеческой тоске по простым и понятным местам, уверенно несли его прочь от странного озера вверх по каменной лестнице к арке. Общая взвинченность нервов заставила Митю всерьез испугаться, что нет-нет, а услышит он позади шум осыпающихся валунов, а то и какой-нибудь взрыв, и придется ему, торжествующе по-голливудски выбежав из-под негостеприимных и непонятных сводов, осуществлять медленный и драматический прыжок в воздух, расставив руки и ноги, как человек Витрувия{25}. Но ничего такого не произошло. Озерный обитатель, кто бы он ни был, не стал преследовать Митю, и никаких сотрудников на пути ему не попадалось: видимо, всем остальным было вполне очевидно, что ходить к начальству, пока оно расслабляется в бассейне, – идея не самая удачная. Впрочем, пройдя знаменательную арку, Митя все-таки обернулся и увидел, как позади него упала большая решетка, которой при обычных обстоятельствах место было бы на въезде в толстобашенный средневековый замок на отшибе цивилизации. Поверх решетки была укреплена табличка со сварливой надписью: No appointment – no entry[24]. Митя покраснел и мелкими перебежками вернулся в знакомую часть офиса. Салли сидела за компьютером и что-то мерно отстукивала на клавиатуре.

– Ох, Салли, – укоризненно покачал головой Митя, – что ж вы меня подставили?

Девушка вздернула брови, но взгляда не перевела. Сбровями, изогнутыми червячком, она Мите понравилась еще больше… да, признаемся! – Салли Мите нравилась, и он не знал, что и думать по этому поводу, но он все равно был на нее зол.

– Подставила? – переспросила она, и Митя услышал вее голосе холод.

– Ну, хорошо, – замялся Митя, – я неправильное слово употребил, простите…

– Да называй ты меня уже на «ты», наконец, – рассердилась Салли, встала и профессиональным секретарским движением подхватила со стола какие-то разномастные папки. – Можно подумать, мы на рауте! А что, не удалось поговорить?

– С кем?! – воскликнул Митя, автоматически перегораживая ей дорогу и складывая руки на груди. – Нет, с кем я должен был разговаривать? Со спецэффектами в озере?

– А-а-а… – понимающе протянула Салли, но больше ничего не сказала, только аккуратно обошла Митю и пошла по своим делам.

– В каком это смысле «а-а-а-а»? – недовольно крикнул Митя ей вслед. Но Салли уже скрылась за шеренгой копиров и принтеров.