Книга Красивая, как ночь - Лиз Карлайл

Его движения были такими стремительными, что Хелен даже ахнула, когда его пальцы впились ей в руку, а другая его рука легла ей на талию, и он сильно притянул ее к себе.

— А для меня, видит Бог, это важно, — пробормотал он за миг до того, как его губы с силой прижались к ее губам.

Хелен подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но ее пальцы по собственной воле вцепились в тонкую ткань его рубашки. Пылающий гнев Кэма, его заверения в невиновности, даже его потеря самообладания — все это подняло в ее душе сладостно-горькую волну чувств.

Ослепленная долго подавлявшимся желанием, она не противилась его пылу. Губы Кэма были настойчивыми, прикосновения — уверенными.

Это уже не тот нежный и застенчивый мальчик, которого она любила. Но ей было все равно, она не могла противиться ему, наоборот, сама крепко прижималась к нему, ощущала его запах, теплый и мужественный, его язык, проникший в ее рот. Казалось, десяти пустых лет не было вовсе, словно ужасная ошибка была исправлена, и ее сердце наполнилось облегчением и страстью.

Хелен без слов безрассудно молила его о большем. Как бы прочтя ее мысли, Кэм положил ладонь ей на грудь, и, когда он стал отодвигать тонкое кружево, прикрывавшее вырез на груди, она задрожала.

Кэм понимал, что нужно остановиться. Дрожь, охватившая Хелен, сказала ему об этом, но слишком поздно. Словно прорвалась какая-то сдерживающая преграда, и его долго подавляемое желание вырвалось на свободу. Задыхаясь, он торопливо обнажил ее плечо. Когда она выгнулась ему навстречу, его жаркое, страстное чувство превратилось в пылающий огонь.

Она по-прежнему хочет его. Она по-прежнему предлагает себя.

Да. И на этот раз он возьмет то, что ему предлагают. На этот раз, видит Бог, ничто его не остановит.

Кэм действовал стремительно, даже опасно, но впервые в жизни он это проигнорировал и, заключив Хелен в объятия, устроился на подоконнике. Тонкий шелк соскользнул с ее плеча, обнажив одну грудь. В его воспоминаниях ее грудь была совершенной: высокой, упругой, с бледно-розовыми сосками. Теперь, приподнявшись над корсетом, она казалась пышнее, темно-розовые соски напряглись от желания, это была грудь зрелой женщины, молящая о ласке до тех пор, пока боль и наслаждение не сольются воедино.

Застонав от желания, он коснулся языком твердого соска, и Хелен затрепетала в его руках.

— О! — тихо воскликнула она, зарывшись губами в его волосы.

Она хотела его, и в этот момент Кэм прошел бы сквозь адское пламя, чтобы доставить ей наслаждение. Она, несомненно, слишком долго была одна, не говоря уже о нем самом.

Забыв все свои благие намерения, Кэм решил не торопиться, чтобы она сполна могла насладиться им. Сердце у него бешено стучало, когда его рука заскользила вверх по ее ноге, коснулась бархатной кожи с внутренней стороны бедра. Хелен томно выгнулась. Какая она невероятная! Господи, он взорвется, если сейчас же не овладеет ею.

В ответ пальцы Хелен зарылись в его волосы, обжигая ему виски.

— Ах, — выдохнула она, когда его пальцы скользнули между ее бедер.

Ей казалось, что она тает, превращается в море желания. Сильные, но нежные пальцы скользнули в самый укромный уголок, лаская ее. Как и раньше, Хелен не испытывала никакого стыда, кровь пульсировала в ее теле с такой горячностью, что сейчас все казалось правильным. Она бесстыдно раскрылась, наслаждаясь собственным желанием, идя навстречу сигналам, которые подавало ей тело. Она хотела, чтобы Кэм видел ее желание и наслаждался им.

Хелен смутно понимала, что ее действия безрассудны, но страсть затмила разум. Пальцы Кэма наконец проникли в ее лоно, и она едва не закричала от невероятных ощущений.

Рука Кэма действовала уверенно, но Хелен требовала большего, пока его пальцы не вернулись в самый потаенный уголок, двигаясь настойчиво, без устали до тех пор, пока ее не охватила дрожь, за которой последовала вспышка такого яркого наслаждения, что Хелен перестала не только думать, но и дышать.

Почувствовав, что ее дрожь утихла, он прикоснулся губами к ее лбу, затем легко поднял на руки и понес через комнату. Одним быстрым движением он повернул ключ в замочной скважине и опустил Хелен на мягкий ковер возле пылающего камина.

Вытянувшись рядом с ней, Кэм поразился тому, что при своем высоком росте она казалась рядом с ним такой хрупкой. На мгновение Кэм даже испугался, что причинит ей боль, но, когда он заглянул в ее глаза и увидел слезы, а ее руки притянули его ближе, разум покинул его.

Он решил, что, раз Хелен уже далеко не невинна, она должна его понять. И должна принадлежать ему. Резким движением он прижал ее руку к тугому, напрягшемуся бугру в брюках, рвавшемуся наружу.

— Хелен, — выдохнул Кэм, осыпая жаркими поцелуями ее лицо. — Я хочу тебя. Видит Бог, я не могу думать ни о чем другом. — Его язык рванулся во влажные глубины ее рта в жаркой, чувственной демонстрации его намерения.

В ответ Хелен сжала руку и заскользила по его напрягшейся плоти. Тут она вздрогнула, широко раскрыла глаза, а Кэм ощутил прилив мужской гордости. Будучи скромным человеком, он все же с полной уверенностью мог сказать, что обладает одним важным достоинством, которое произвело впечатление на Хелен.

И в этот момент он уже не видел ни одной причины, мешающей просить Хелен стать его… принадлежать ему. Черт возьми, сейчас он даже не вспомнил бы, почему не сделал этого раньше. Желание преследовало его с тех пор, как Хелен появилась. А теперь она в его объятиях, глаза у нее пылают страстью, каждый ее жест молит овладеть ею.

Кэм был абсолютно уверен, что слишком долго страдал без нее. Торопливо сбросив сюртук и жилет, он нетерпеливым жестом выдернул из брюк рубашку. То, что Хелен заставляла его походить на отца, больше не тревожило его. Он терял контроль над собой, тонул, добровольно впадал в безумие всякий раз, когда оказывался рядом с Хелен.

Он не чувствовал ничего, кроме алчного желания ощутить ее тело под собой, вонзиться в нее. Это была страсть, простая и открытая. И он намеревался ее удовлетворить. Хелен тихо постанывала, ее рука скользнула под его рубашку, обхватила талию и спустилась ниже.

Потом он вспомнил.

Проклятие! Джоан!

Черт возьми! Джоан! Какой запутанный клубок. Но он решит все позднее. Его пальцы рванули шейный платок. Его мысли — то, что от них осталось, — понеслись вскачь. Он должен обладать Хелен.

Проклятый узел никак не развязывался, и ему вдруг показалось, что платок затягивается не шее, как петля из вины и страсти. В этот момент Хелен чувственно провела ладонями по его телу, и от ее прикосновения у него побежали мурашки. Святые небеса! Она хочет свести его с ума. Но ведь он должен жениться на Джоан. И одновременно жаждет Хелен. Жена и… кто? Любовница?

Да. Некоторые мужчины содержат обеих. Он попытался высвободиться из упрямой петли, чуть не задушив себя.

Любовница! Господи, он что, спятил? Да. Нет! Он просто должен убедить… кого? Хелен? Себя? Он же всегда избегал хаоса, который может привнести в его жизнь интрижка. Но он знал, что от него потребуется — дом, карета, подарки.