Книга Красивая, как ночь - Лиз Карлайл

— Ничего подобного, любовь моя, — возразила Хелен. — И по правде говоря, Бентли очень повзрослел. Но все же не стоит ждать от него, что он будет жить дом в дом с Джоан. До тех пор, пока сердце его немного не успокоится.

Кэм повернулся к ней и нежно провел рукой по ее щеке.

— Я ведь правильно поступил с Бэзилом, да? Я понимаю, Бентли трудно с этим смириться, но я должен был позаботиться о Джоан.

— Да, милый. Ты сделал, что нужно, и Бентли понял это. Поездка по Европе как раз то, что ему необходимо, вот увидишь. Не пройдет и года, как он влюбится в какую-нибудь мадемуазель.

— А вот это я рекомендую всей душой, — многозначительно сказал Кэм, глазами говоря ей о любви.

— Я тоже люблю тебя, — ответила она. — И всегда буду любить. Ты посмотри, как много радости у нас в это Рождество. — Хелен указала на заполненную гостями комнату. — Наши друзья, наша крепкая семья. И верь мне, Кэм, когда я говорю, что и Бентли со временем достигнет многого.

— Да, — согласился Кэм. — Но что это будет, я даже не смею гадать. Я лишь молюсь, чтобы он не разбился на скачках или не погиб на какой-нибудь дуэли.

— Право же, Кэмден! — засмеялась Хелен. — Ты, кажется, совсем не веришь в брата. Он прекрасный стрелок.

Кэм понял жену.

— Да. Но мы не слышали о нем уже два месяца, — возразил он. — Так что, наверное, отсутствие новостей — тоже хорошие новости.

Хелен вдруг улыбнулась и застенчиво посмотрела на него, что было совершенно несвойственно ей.

— Что до новостей, милый, то они есть у меня. И очень хорошие! — Она слегка провела рукой по животу.

Кэм секунду недоуменно смотрел на нее, и вдруг его лицо озарилось радостью.

— О, дорогая. Не может быть… То есть я, конечно, надеялся… Это было мое самое большое желание… но я не ожидал так скоро…

— А вот я, дорогой, слишком долго этого жду. Мы ведь потеряли с тобой так много лет. И я не намерена тратить напрасно время, что осталось нам с тобой. Ни единой минуты. — Хелен нежно коснулась губами его щеки.

Но сильные руки Кэма обхватили ее плечи, и вот уже поцелуй в щеку превратился в нечто совсем иное.

Прошло несколько долгих мгновений, пока лорд и его леди вдруг заметили, что гости совершенно утратили интерес к музыкантам и столпились вокруг них.

Когда в его парадном зале раздались оглушительные аплодисменты, Кэмден Ратледж, такой важный и такой добродетельный граф Трейхерн, густо покраснел.