Книга История дьявола - Жеральд Мессадье

мере на даймония Сократа[63].

Под покровительством такого изменчивого бога шиваитская этика выглядит весьма продуманной, если не сказать изворотливой. Также очевидно, что ей чуждо понятие вселенского Зла, ибо бог Шива, если сам того пожелает, может воплотиться Злом, которое способно обрушиться на головы смертных и идет от невежества или от нечистоплотности людей, вызвавших божий гнев.

Божественный полиморфизм, столь заметно выраженный у Шивы, заложен в концепцию индуистской школы шактизма, к которой часто примешивается тантризм. Более глубокий анализ шактизма занял бы не одну страницу — настолько многообразны и многочисленны его направления. Мы ограничимся лишь тем, что скажем: это культ богини Шакти, супруги Брахмана, энергию которого она выражает. В результате обратного развития, столь широко распространенного в индуизме, Шакти приходится матерью Шиве, и в то же время в шактистском культе бенгали она отождествляется с одним из перевоплощений Шивы — богиней смерти Кали. Капризная и злая женщина и в то же время богиня-создательница, она одной рукой дает, а другой отбирает. Кажется, что шактизм настолько близок шиваизму, что растворяется в нем. Но это не так. От вишнуизма, в котором главенствующее место занимает аскетизм, и шиваизма с присущим ему отречением от мирских радостей, хотя и в более умеренной форме, шактизм отличается тем, что из запретов исключает сексуальность. Напротив, придавая половому влечению культовое значение и возводя в ранг ритуала, шактизм превратил сексуальные отношения и сладострастие в церемонию единения души и тела, с помощью которой человек приобщается к богам. Более того, шактизм проповедует копуляцию с замужними женщинами, так как считается, что их легче всего соблазнить!

Таким образом, шактизм, так же как и тантризм, не следует рассматривать как вероисповедание молитвенного и созерцательного характера, имевшего целью достижение гармонии между микрокосмосом индивидуума и макрокосмосом для устранения хаоса и вместе с ним хитрых, злобных и похотливых демонов. И нам не понятны эти сверхъестественные существа, доставившие столько хлопот нашему святому Антонию[64].

Народный индуизм, по правде говоря, не представляет собой однородного явления, а, скорее, является melting-pot, в котором кишат демоны, но нет дьявола как такового, ибо его нет среди главных персонажей индуизма.

Все известные секты настолько глубоко изучались за последние века, что приведенные выше соображения грешат некоторой схематичностью. Отметим только, что индуизм рассматривает Добро и Зло как второстепенные аспекты двойственных сил и возводит в культ метафизику равновесия как движущую силу, побуждающую индивидуума к систематическим исследованиям. В сущности, ни Добро, ни Зло не смогут овладеть помыслами правоверного так же, как поиск путей к слиянию с Богом. И этого уже достаточно, чтобы заявить, что в Индии мы не найдем «Империи Зла».

И это тем более удивительно, что у всех верований в Индии один и тот же источник — ведийская индоарийская религия, породившая в Иране раз. и навсегда установившиеся понятия о Добре и Зле. Однако, как мы увидим дальше, Иран, в силу ограниченности своей территории, стал государством с централизованной властью, в то время как Индия не объединялась в единую империю. Ни династии Маурия, Андхра, Сатавахана, Калинга, а позднее и Гупта, ни нашествие арабов в VIII веке не смогли сделать Индию однородной. Как оказалось, она не смогла принять навязываемую ей жесткую систему единой религии, где четкое разграничение Добра и Зла неизбежно заканчивается появлением дьявола, подобно тому, как еще в XIX веке противники Пастера верили, что, если не трогать кучу грязного белья, в нем заведутся мыши. Главное состоит в том, что в ведийской, джайнистской или буддийской Индии нет дьявола, во всяком случае такого, какого мы себе представляем. Индия избежала дьявола, придуманного последователями Заратустры.

Когда на Цейлоне в Полоннарува по вечерам поднимается сильный ветер, мириады насекомых в поисках убежища влетают в жилища, и на следующий день утром полы домов усыпаны ими, как будто чистым снегом. Словно немая притча о величии человеческой мысли, которая разрушает суеверия.

4

КИТАЙ И ЯПОНИЯ:

ИЗГНАНИЕ ДЬЯВОЛА С ПОМОЩЬЮ ПИСЬМЕННОСТИ

О тибетских буддистах, считающих дьявола плодом человеческой фантазии. О тао и пренебрежении таоистов религиозными обрядами. О Конфуции, об этическом прагматизме и скептитизме его учения. О шинто, о концепции мироздания как дара и об отсутствии в нем Добра или Зла. Причины отсутствия дьявола в религиях Китая и Японии. О роли письменности в исключении крестьянских суеверий.

«О, сын благородного семейства, слушай внимательно. На двенадцатый день из крови, протекающей в северной части твоего мозга, восстанет вместе с супругой Благословенный Карма-Херука из семейства Карма; у него будет темно-зеленое тело с тремя головами, шестью руками и четырьмя растопыренными ногами; правое лицо у него будет белое, левое — красное, а то, что посередине, — темно-зеленое; в деснице у него будет зажат меч, во второй руке — трезубец с тремя человеческими головами, в третьей он будет держать колокол, в четвертой — вырезанную из черепа чашу, в пятой — лемех; Карма-Крондхишвари обнимет мужа за шею правой рукой, а левой поднесет к губам череп с кровью. Не бойся и не удивляйся. Это твой дух, твой идам (божество особого порядка, олицетворяющее просветление индивидуума), не бойся. Это действительно Благословенный Амогхджазидхи со своей супругой, перед которым ты должен испытывать благоговение. И к тебе одновременно придет озарение и освобождение»[65].

Вот такое увещевание, адресованное находящимся на смертном одре людям, приведено в «Тибетской книге мертвых». В тот миг, который отделяет жизнь от смерти и называется бардо, что в переводе означает «прыжок», человека озаряет свет, и он постигает истину, дхармакайя, называемую абсолютной природой Будды.

Однако это далеко не единственное видение, которое посещает индивидуума в состоянии бардо. Это и белокожая Гаури, правой рукой размахивающая покойником, словно палицей, а левой — держащая наполненный кровью череп, и желтокожая Каури, выпускающая стрелу из лука, и краснокожая Прамоха с изображенным на хоругви морским чудовищем, и чернокожая Витали, схватившая правой рукой ваджу (колючий шар), а левой — наполненный кровью череп, и Пуккази оранжевого цвета, лакомящаяся с помощью левой руки внутренностями, поддерживаемыми правой рукой, и Гхасмари зеленого цвета, пьющая кровь из черепа в левой руке и поднимающая ваджу правой, и желтокожая Кандали, расчленяющая и пожирающая тело, и Смашани темно-синего цвета, занимающаяся тем