Книга Большое шоу в Бололэнде. Американская экспедиция по оказанию помощи Советской России во время голода 1921 года - Бертран М. Пэтнод

около года, используя добрые услуги АРА в различных столицах Центральной Европы для приобретения и отправки в Стэнфорд материалов, которые были частью необычных коллекций того, что позже стало известно как Архив Гувера. Тогда он уже был знакомой фигурой для многих старых сотрудников АРА. Наибольшая слава как коллекционера пришла к нему в течение следующих двух лет в России, но на данный момент его необычное прошлое сделало его ценным для дела помощи голодающим. Гольдер родился недалеко от Одессы в 1877 году в семье немецко-еврейских родителей и покинул Россию, когда ему было восемь лет, после погромов, вызванных убийством в Санкт-Петербурге царя Александра II. Он получил степень доктора философии по истории России в Гарварде и посетил Россию в 1914 году и в 1917 году во время революции. Его знакомство с Россией и свободное владение языком побудили Кэрролла воспользоваться его услугами, чтобы помочь Шафроту и Греггу на Волге.

Троих американцев сопровождали постоянный представитель советского правительства и русский шофер за рулем Ford camionette, который они привезли из Москвы на платформе. Их заданием было изучить условия на Волге и как можно скорее телеграфировать о своих выводах московским начальникам, которые затем могли бы направить первые эшелоны с продовольствием в зону голода и сообщить Лондону и Нью-Йорку о любых необходимых корректировках программы.

Их первым пунктом назначения был город Казань на севере Волги, расположенный примерно в 650 милях непосредственно к востоку от Москвы, который им удалось преодолеть за весьма приличное время — около тридцати шести часов. После революции Казань стала столицей Автономной Татарской Советской Республики, одной из федеративных республик РСФСР, Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. Это новое, послереволюционное образование по территориальной конфигурации было очень похоже на старую Казанскую губернию. Действительно, это то, что американцы обнаружили в большинстве мест России: советское правительство, по сути, приняло старые административные единицы царской России — хотя и с многочисленными незначительными корректировками границ и несколькими изменениями названий — и сделало их составными частями федеральной структуры, более децентрализованной теоретически, чем фактически. Татарская республика была названа так в рамках политики удовлетворения стремления к самоопределению этнических групп старой империи, в данном случае татар, которые составляли около 60 процентов населения республики, а остальную часть составляли в основном русские. В более широкой большевистской схеме вещей такое национальное самоопределение до поры до времени допускалось, даже поощрялось к процветанию, с пониманием того, что в конечном итоге оно вымрет и будет заменено классовой солидарностью, федерализм неизбежно уступит место социалистическому унитаризму.

Американские следователи впервые увидели реальные условия голода на Казанском вокзале, который был переполнен беженцами, большинство из которых лежали на полу и ждали — многие теперь неделями — поезда, который доставит их в «некую мифическую страну хлеба и меда», по язвительному выражению Шафрота. Некоторые впервые покинули свои дома в 1915 году, покинув территории на русско-германском фронте и поселившись в деревнях Казанской и Уфимской губерний; теперь их вынудил к переезду голод. Шафрот сообщает, что на железнодорожных станциях они наткнулись на «ужасно жалкий лагерь беженцев», у обитателей которого не было никакого убежища, кроме кладбища разлагающихся товарных вагонов, под которые они заползали ночью или спасаясь от дождя. Эти люди участвовали в панической миграции летом 1921 года, спасаясь от голода. Они распродали всех сельскохозяйственных животных и полевой инвентарь, которые у них еще оставались, и двинулись в сторону железнодорожных и речных вокзалов. Некоторые намеревались направиться на запад, в Москву, многие другие на восток, в Сибирь или на юго-восток, в Туркестан, а другие вниз по Волге, а затем на Украину.

Голдер заметил, что эти несчастные существа были «сбиты в плотные массы, как колония тюленей, матери и детеныши тесно прижаты друг к другу». Большинство из них были маленькими детьми, чьи родители бросили их или умерли по дороге в Казань или после того, как достигли ее. Местные чиновники сообщили американцам, что этот конкретный пункт приема беженцев находится под контролем, что они эвакуировали семьдесят две тысячи человек из Казанского региона, хотя они предположили, что, вероятно, такое же количество уехало без регистрации.

Сцена на вокзале вызвала первый шок, и трио собралось с духом, чтобы въехать в город, недавнее вырождение которого мог в полной мере оценить только опытный глаз Голдера. «Какая перемена, какой призрак прежнего «я»! Ржавые рельсы и оборванные провода указывают на то, что когда-то в городе было движение трамваев, а ветхие вывески над разрушенными зданиями рассказывают историю банков, театров и магазинов, которых больше нет». На улицах встречались «жалкого вида фигуры, одетые в лохмотья и выпрашивающие кусок хлеба во имя Христа».

В компании местных чиновников американцы приступили к инспектированию городских больниц и детских домов. Самыми отвратительными из них были чрезвычайные учреждения, известные как «коллекторы» или «дома-приемники», куда помещались дети-беженцы, осиротевшие или брошенные своими родителями. Здесь Шафрот и Грегг стали свидетелями сцен ужаса, не похожих ни на какие, с которыми они сталкивались в Центральной Европе. Шафрот рассказывает о «истощенных маленьких скелетиках, чьи изможденные лица и ножки-зубочистки, вокруг которых развевались лохмотья, свидетельствовали о правдивости сообщения о том, что они ежедневно вымирали дюжинами». Вонь в этих комнатах была тошнотворной. Около трети казанских детей кормились в государственных домах и на кухнях скудным рационом, состоящим в основном из черного и ржаного хлеба, но чиновники сообщили посетителям, что вскоре они будут вынуждены сократить размер пайка и количество получателей. Шафрот написал в отчете о своей поездке: «В Польше нет детей, доведенных до такой степени голода».

Больницы были в ужасном состоянии, в них не хватало самых элементарных лекарств, таких как хинин, аспирин, касторовое масло и рыбий жир. Были зафиксированы многочисленные случаи туберкулеза и цинги, а также большое количество случаев малярии и дизентерии. Тиф, причина такого ужаса предстоящей зимой, еще не был диагностирован, хотя несколько пациентов были изолированы в связи с подозрением на заболевание.

Это для города Казань. Поездка Ford в сельскую местность показала, что ситуация в деревнях значительно хуже, чем ожидали американцы. На самом деле, когда они ехали по холмистой равнине, пейзаж опровергал сообщения о массовом голоде. Шафрот увидел «самую плодородную черноземную почву, какую я когда-либо видел». Но он также отметил примитивные методы ведения сельского хозяйства, которые помогли вызвать нынешнюю катастрофу: «Если бы они использовали сухое земледелие или ирригацию, неурожаи были бы невозможны, но они даже не знают, как пахать, и обычно только царапают поверхность каким-нибудь самодельным орудием. Севооборот или использование летнего пара — это неслыханно. «Войдя в деревни, американцы быстро осознали отчаянное положение жителей. Запасы продовольствия были практически исчерпаны, и казалось невозможным, что крестьяне смогут продержаться зиму.

Предполагалось, что местные власти будут распределять два пуда, около восьмидесяти фунтов, семенного зерна на каждую десятину, около 2,7 акра,