Книга Альбигойский крестовый поход - Джонатан Сампшен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Средневековые армии были небольшими. В самый ответственный период своего правления Филипп Август смог собрать не более 800 конных рыцарей в армии, общая численность которой составляла около 9.000 человек. Поскольку роль, отведенная пехоте тактиками XIII века, была сведена в основном к обороне крепостей, крупные сражения фактически решались абсурдно малыми силами тяжеловооруженных всадников. Однако крупные сражения были скорее исключением, чем правилом. Они продолжали описываться в героической литературе рыцарского сословия, но постоянное совершенствование фортификационного искусства превратило войну XII века в череду бесконечных осад. Анархия, в которой процветал катаризм в Лангедоке, во многом была обусловлена преимуществом, которое замок давал оборонительной войне перед сражением в поле. Если девять человек в 1138 году смогли сдержать всю армию Давида Шотландского, то Транкавель мог бесконечно долго противостоять Тулузскому дому. Ни одна часть армии крестового похода не была более важной, чем осадный обоз, который был отправлен вперед по реке, чтобы дождаться основных сил в Авиньоне. Саперы, плотники и военные инженеры высмеивались в сатирах и chansons de geste (песнях о деяниях), но они поддерживали существование средневековых королевств, и их ценность была отражена в очень высоких зарплатах, которые им платили.
Армия Арно-Амори имела много слабых мест. Ее очевидный лидер, Филипп Август, отказался присоединиться к ней или даже назначить своего представителя. В результате Арно-Амори остался единственным эффективным лидером, поскольку среди военачальников было слишком много соперничества и личной неприязни, семян будущих раздоров, что прелат вполне осознавал. Эрве де Донзи был вспыльчивым, честолюбивым человеком имевшим множеством врагов. Среди них были не менее честолюбивые охотники за удачей, такие как Пьер д'Андюз и Симон де Монфор. Некоторые из них были друзьями и родственниками Раймунда VI. Пьер и Роберт де Куртене были его двоюродными братьями, а Адемар де Пуатье был его вассалом. Кроме того, существовали проблемы набора и финансирования, которым легаты, возможно, уделяли не так много внимания, как должны были. Добровольцев нельзя было заставить воевать бесконечно. Феодальная практика предполагала срок службы в сорок дней, но далеко не очевидно, что Иннокентий имел в виду именно этот период. Официально срок крестового похода не был определен, и ни один город не представлялся главной целью, достижение которой ознаменовало бы его триумфальное завершение. Крестоносцы, по словам Гийома Тудельского, первоначально думали о Тулузе, но капитуляция графа Тулузского оставила им более туманную цель — захват "альбигойцев". Человек более опытный в военном деле, чем Арно-Амори, мог бы предвидеть, что энтузиазм священной войны рассеется при долгой осаде, и в армии останутся только благочестивые, честолюбивые и хорошо оплачиваемые воины. Но эти сомнения были далеки от его мыслей, когда он вел свое войско по Агрипповой дороге, которая шла по левому берегу Роны на юг от Лиона до Тараскона.
VI. 1209: Безье и Каркассон
Я приведу от севера бедствие и великую гибель.
Выходит лев из своей чащи, и выступает истребитель народов:
он выходит из логова своего, чтобы землю твою сделать пустынею…
Иеремия 4: 6–7Армия покинула Лион в начале июля, во главе с аббатом Сито, архиепископом Санса, епископами Отёна, Клермона и Невера и герцогом Бургундским, шедшим впереди с развевающимся знаменем. По мере приближения крестоносцев дворянство Юга поспешило заключить с Церковью мир. Провансальский дворянин и ярый антиклерикал Гийом Порселе, приютивший в своем доме убийцу Пьера де Кастельно, подчинился в конце июня. Легат Мило лично руководил сносом двух церквей в Арле, которые Гийом превратил в крепости, чтобы контролировать проезд по берегам Роны. Двенадцать замков, стоявших на пути крестоносцев, были сданы легату их владельцами, включая большие каменные крепости Рошмор и Руссильон.
Раймунд VI лично встретил крестоносцев в Валансе. Он прекрасно понимал свое уязвимое положение и обещал распустить своих испанских и брабантских наемников, что оставляло его без армии, а его самые сильные замки были сданы Церкви. Если бы ему не удалось достаточно убедительно прикинуться крестоносцем, то его владения вскоре оказались бы беззащитными перед мощной и полной энтузиазма армией северян. Очевидно, что выживание графа зависело от того, сумеет ли он обратить крестовый поход против своего племянника, Раймунда-Роже Транкавеля, виконта Безье, который, без сомнения, навлек на себя беду своим отказом рассмотреть, в начале года, вопрос о союзе. Раймунд был готов пойти на дальнейшие уступки и обещал подчиниться решениям командиров крестового похода и найти в своих владениях для них припасы и подходящие места для лагерей. Он был готов сдать больше крепостей и даже предложил им в качестве заложника своего двенадцатилетнего сына. Ведомая графом, армия перешла через большой восемнадцатиарочный мост, который Святой Бенезе (Бенедикт Авиньонский) не так давно построил через Рону в Авиньоне, и достигла Монпелье около 15 июля. Там крестоносцев встретил Раймунд-Роже Транкавель.
Раймунд-Роже был обаятельным молодым человеком, но скорее гордым, чем способным. Он унаследовал свой обширный фьеф в возрасте девяти лет, и ему было всего двадцать четыре года, когда он увидел, что в него вторгся его дядя с большим войском из северян. Сам Раймунд-Роже катаром не был, но большинство его вассалов присоединились к секте и, воспользовавшись долгим периодом его несовершеннолетия, освободились от его власти, превратив свои замки и городки в столицы мелких пиренейских государств. Виконт владел двумя сильнейшими городами Юга, Безье и Каркассоном, но в других местах его власть была зыбкой. Бездействие Раймунда-Роже во время подготовки к крестовому походу можно объяснить лишь его убежденностью в том, что угроза нависла только над его дядей. Сначала, когда он услышал о покорности Раймунда в Сен-Жиле, он отказывался в это верить. Но когда его слабость и изоляция стали очевидны, а союзники покинули его и ушли в свои горные замки, Раймунд-Роже проглотил свою гордость и отправился на встречу с Арно-Амори в Монпелье. Он утверждал, что не сделал ничего для пользы катаров, и, что он не мог контролировать своих вассалов-еретиков. Он просил прощения за свои антиклерикальные эксцессы и заявил, что готов подчиниться Церкви на тех же условиях, что и Раймунд VI. Легат отослал его без
