Книга Предатели крови - Линетт Нони

куда хуже, чем на самом деле.

Кива врала, и уж это Серафина понимала. Но принцесса лишь неуютно переступила с ноги на ногу и уточнила:

– Уверена?

– Вы и так потратили на меня столько времени, – настаивала Кива.

Было очевидно, что принцесса предпочла бы остаться, то ли из беспокойства, то ли потому, что ей самой хотелось поболтать, но, к счастью, она поняла намек и направилась к двери.

– Если понадоблюсь, не стесняйся, отправляй за мной горничную, – предложила Серафина. Покосилась в сторону ванной, явно сомневаясь в умениях Бринн, и пробормотала: – Или, может быть, кого-нибудь еще.

Кива чуть не улыбнулась.

– Хорошо. Благодарю.

Ей хотелось сказать, как она рада знакомству, как надеется, что с Вошеллом все наладится, но, не рискнув выдать себя, она лишь тихо попрощалась и облегченно выдохнула, когда дверь за принцессой закрылась.

– Ушла? – тихо спросила Бринн, выглядывая в спальню.

В этот раз нахмурилась уже Кива: она наконец поняла, что горничная не за бинтами убежала – она там пряталась. За время знакомства, сколь ни короткое, Кива убедилась, что Серафина ничем не напоминает Навока, и Бринн незачем было ее бояться.

– Что с тобой?

Не ответив на вопрос, горничная поспешила к ней и поджала губы, когда заметила вспухшую щеку Кивы, а осмотрев плечо, зашипела.

– Ожог глубокий, – сказала Бринн, отодвигая платье от раны. Огненный шар ударил Киву в обнаженное плечо, так что, к счастью, ткань не вплавилась в кожу.

– Знаю, – ответила Кива, чувствуя каждый мучительный волдырь. Ее заметно трясло, на лбу выступил пот, хотя теперь, когда схлынул адреналин, ее пробирало ознобом до костей. Но она не могла позволить себе поддаться этой боли: время было на исходе.

Она повторила просьбу Серафины:

– Можешь, пожалуйста, найти лекаря?

Бринн обязательно нужно выпроводить, и немедленно.

Однако горничная покачала головой.

– Лекарь тут не особо поможет. Не успеет до…

Она оборвала себя, но Кива поняла, что она не хотела упоминать свадьбу.

– Пожалуйста, Бринн, – упрашивала Кива. – Мне очень больно.

Тут она не лгала.

Горничная продолжала хмуро оглядывать ожог, но потом, видимо, пришла к некоему решению и приказала:

– Ложитесь. На живот.

– Нет, серьезно, сходи за…

– Кива, ложись, – твердо велела горничная.

Киву потряс не столько даже ее тон, а то, что по мановению ее руки прямо из пола проросло блестящее зеленое растение.

Не сиди Кива уже на кровати, она бы упала навзничь.

Бринн владела магией земли.

– Ты аномалия! – охнула Кива. За свои семнадцать лет она слышала об аномалиях лишь слухи, а теперь встретила двоих всего за час.

– Ложись, – повторила Бринн, указывая на кровать.

Кива была так ошарашена, что подчинилась, скривившись, когда при движении потревожила плечо. Она осторожно опустилась на подушку здоровой щекой, с восхищением наблюдая, как Бринн призвала еще одно растение рядом с первым. Оба растения Кива знала, но работала раньше только с одним.

Первым было алоэ; Бринн достала из кармана передника ножик и надрезала зеленый стебель, из которого начал сочиться гелеобразный сок.

– Сначала нужен красноцвет, – Кива указала на второе растение. – Чтобы очистить рану.

– Да, но он жжется так, что тебе небо с овчинку покажется, – возразила Бринн.

– Если пойдет заражение, я на небе и окажусь.

Горничная отложила алоэ – неохотно – и потянулась за красноватым стеблем, но потом наклонила голову набок и снова махнула рукой. Рядом с красноцветом выросли еще два цветка: один с белоснежными лепестками, желтеющими к кончикам, а второй потрясающего фиолетового цвета с красными тычинками, растущими из центра. Кива таких никогда не видела.

– Молочная дымка, – пояснила Бринн, отрывая белый цветок, и Кива вздрогнула от удивления. Отец как-то раз упоминал молочную дымку, но сказал, что она невероятно редкая и ценится за сильное обезболивающее действие.

Разумеется, как только Бринн взрезала бутон и капнула соком на плечо Кивы, боль сменилась онемением, да таким, что она застонала от облегчения.

– Расцеловала бы тебя, – пробормотала она в подушку, понимая, что, если онемение продлится достаточно долго, она, возможно, сумеет сбежать из замка.

Горничная хихикнула и начала очищать плечо Кивы красноцветом.

– Не хочешь рассказать, что случилось?

– Не особо, – ответила Кива, чувствуя, как вместе с болью отступает дрожь.

Пальцы Бринн замерли.

– Перефразирую. Как человек, который сейчас тебе помогает, я хотела бы узнать, что случилось.

Кива заворчала:

– Для горничной ты очень настойчива.

Бринн не ответила и не вернулась к ране, и Кива добавила:

– Ладно, но прошу тебя, поторопись. У меня еще есть… дела.

– Какие дела?

– Просто дела! – защищаясь, ответила Кива, жалея, что горничная ведет себя не как полагается горничным.

Бринн как бы шутя заметила:

– Время пролетит быстрее, если расскажешь, что случилось, пока я занимаюсь раной.

Кива в этом сомневалась, но, когда Бринн снова начала промывать рану, коротко рассказала, чего хотел в тронном зале Навок и как Серафина и Вошелл прервали вторую атаку Ксуру, и закончила, как бы невзначай упомянув о напряжении, промелькнувшим между королем Мирравена и принцем Карамора.

– Навок и Вош решили поговорить с глазу на глаз? – спросила Бринн, щедро намазывая гель алоэ на рану Кивы, чтобы создать увлажняющую и защитную пленку. – Прямо сейчас?

– Наверное, – ответила Кива.

Больше ничего не спросив, Бринн обработала гелем щеку Кивы, недовольно щуря серебристые глаза, – теперь она точно знала, что это дело рук лично Навока. Сходив в ванную, она вернулась со стаканом воды. Лишь теперь она сорвала с фиолетового цветка несколько лепестков и тычинок и бросила их в воду.

– Выпей.

Кива попробовала сесть, но Бринн опустила ладонь на здоровое плечо и прижала ее к постели.

– Не вставай, пока алоэ не впитается. Просто подними голову и выпей так.

– Что там? – спросила Кива, делая осторожный глоток. Питье слегка отдавало цветами и фруктами.

– Ты вряд ли слышала… Это цветок со Змеиных островов. Живущие там монахи называют его Змеиным Поцелуем, – ответила Бринн. – Ускоряет заживление, но использовать можно только в крайних случаях.

– Почему? – Кива отпила еще.

– Потому что он ядовит.

Кива выплюнула питье.

– Что?!

Бринн закатила глаза.

– Все будет хорошо. – Помолчав, она уточнила: – Голова поболит немножко, живот поноет, может, временно ослепнешь. Но не переживай, за несколько часов все пройдет. И тебе станет гораздо легче. Просто больше не принимай в ближайший месяц, а то начнутся проблемы.

Кива вытаращилась на горничную:

– Ты дала мне яд?!

– Убивает в основном мужчин, – легко отозвалась Бринн. – У тебя неплохие шансы.

Но Кива едва слышала ее, потому что до нее запоздало дошло, что еще сказала Бринн, и она чуть не закричала:

– За несколько часов?!

Бринн забрала стакан из застывших от ужаса пальцев Кивы.

– Да.