Книга Возвращение в Тооредаан-2 - Егор Дмитриевич Чекрыгин

не зубами скрипела. А потом, во время переходов, пыталась выклевать мне мозги своими упреками и пояснениями «Как это надо делать». И даже мои тонкие намеки, на поступившие мне предложения продать ее, которые, я все более и более склонен рассмотреть со всей серьезностью, ее не останавливали. Ну, да это были хоть какие-то развлечения, несмотря на то, что спать приходилось в обнимку с заряженным оружием, и выставив часовых. А так — бесконечно унылое однообразие окружающего ландшафта, и вечное качание верблюжьей шеи перед носом. Доволен был только дед. Хотя пару раз и он проговорился, что в его времена, климат тут был все-таки мягче, песка поменьше, а травки побольше.

Но в общем, можно говорить, что путешествие прошло вполне благополучно. Правда, когда мы уже свернули из пустыни в сторону побережья, где, по уверениям проводника и деда, должно лежать Оээруу, которое он знал под другим названием, но помнил удобную бухту, а особенно речку в нее впадающую, пришлось немножечко пострелять. Кто были те ребята, что попытались нас грабануть, мы так и не поняли. Скорее всего, какая-то местная гопота. А может просто пастухи, решившие слегка подработать грабежом. Во всяком случае, действовали они крайне непрофессионально. Даже не стали устраивать приличной засады, а просто решили одолеть нас лихим кавалерийским наскоком. Дед заметил их первым, и просто-таки расцвел в улыбке. Мы успели изготовиться, и когда супостаты подскочили на достаточное расстояние, дали залп, сваливший как минимум четверых. Потом дед бросился на врага со своим любимым копьем, наперевес. Это не было что-то вроде рыцарского таранного удара. Кажется, дед даже больше рубил, нежели колол, но бедолагам этого хватило. Видно они решили, что это какой-то песчаный демон, или вернувшийся из-за Кромки призрак свалился на их несчастные головы. Так что те немногие, кому посчастливилось избежать дедова копья и моей шпаги, припустили в бегство. Дед был страшно доволен, и даже соизволил осчастливить меня комплиментом, что, пожалуй, из меня выйдет настоящий аиотеек. А спустя еще два дня, мы наконец достигли цели своего путешествия.

Рааст Медведь, стражник

Знали бы, все эти самодовольные старики из нашего клана, куда занесет тебя судьба, Рааст Медвежонок. Раньше-то мечтал дойти до моря, думал, что это и есть самый предел земли, закуда дальше и соваться то не стоит. Дошел, сел на корабель, да и поплыл дальше! …Не, врать не буду, поначалу-то, не своей волей я на этакое решился, первый раз меня на ужасть эту по воде плавающую, полусотник наш загнал. И, опять же врать не буду, жутко было — все под тобой качается, скрипит, и куда ни глянь, такая прорва воды везде, что ты даже вроде как не таракашкой, в озере барахтающейся, себя чуешь, а вовсе ничтожной насекомой, которую и глазом не видно. Про таких еще ученые люди рассказывают, когда поясняют, почему сырую воду пить не положено.

Да. Жуткое дело это море. Когда первый раз нас с Хееку на лодку загнать попытались, мы было артачиться взялись, что твои бычки-трехлетки, перед лавкой мясника, но начальник наш оу Наугхо, так рявкнул, что мы с перепугу не то, что по морю плыть, и по воздуху бы лететь согласились, кабы была такая лодка, что по небу плавает. …Да уж — а характер то, у нашего оу Наугхо, в последнее время шибко испортился. Хмурый стал, и злобный какой-то, нелюдимый. Не говорит, а будто гавкает да рычит. Строжить стал не по делу, будто мы новобранцы какие-то, и службы не знаем. Да и к кувшинчику частенько прикладываться начал, чего раньше за ним не замечалось. …Оно и понятно. Я-то, честно говоря, от Иигря тоже такого никак не ждал. Не по-людски, не по обычаю он дело-то сделал. Не, я понимаю, из чужого клана девицу умыкнуть. Оно ничего, бывает. А вот зачем, спрашивается, было из дома друга невесту красть? Почему не захотел все честь по чести сделать? Нехорошо это!

Я на него, одно время тоже обижен был. Он ведь и меня, вроде как бросил. Ходил я у него в учениках, так у меня вроде как и душа горела, и радость была каждый день спозаранку вставать да бежать в зал маты стелить, да всякие trenazhery обихаживать. А уж новые приемы перенимать, так и вовсе, жуть как интересно было. Опять же — важным человеком я был, ибо мог даже старших по званию поправлять, а то и покрикивать на них, коли они чего не так делают. А тут — выходит мне снова в стражники возвращаться, на службе в караулах стоять, а потом в казарме, дни напролет вино жрать да в кости резаться? …Но потом, оу Наугхо, уж на что он на Иигря зол был, а записочку, что тот мне написал, передал. А там Иигрь, передо мной — дубиной, даже вроде как извинялся. И за то, что одного оставляет, и за то, что в незнании о своих делах держал. Писал — не хотел, дескать, тебе навредить. …О коняшке моем позаботься — хошь продай, хошь — себе возьми. И занятия наши не прекращай. У тебя, дескать, к этому делу способности, и коли не будешь ты их развивать, тебе после смерти предки в рожу наплюют. Как-то так.

Да только — что толку? — Я с тех пор зала то нашего, и полглазиком не видывал. Потому как, в тот же вечер сели мы на коняшек, да и поскакали к самому синему морю. А уж дальше — сначала на лодке, корабль догоняли. Потом на том корабле плыли. Потом на острове каком-то сидели, вроде как беглецов наших поджидая. Вернулись в Мооскаа, и через пару дней снова в море. С тех пор вот, так и плаваем, ровно головастики в луже, на берег почти и не вылезая. …Хееку злится — жуткое дело. Ему и море не по нраву пришлось, и домой, к семье хочется. А мне вот, когда первая жуть прошла, даже вроде как и интересно стало. А так — ну море, и что «море?». По тому морю, люди уж тыщи лет плавают, и ничего. Тонут конечно. Так ведь и у нас в предгорьях опасности на каждом шагу подстерегают, чего же теперь — и не жить вовсе?

…И вот, доплыли мы до самых Фесткийских островов. А это, как мне знающие люди из команды «Гордости Сатрапии», корабля нашего здоровущего, подсказали — есть самый край Срединного моря. Так что выходит, дошел ты Рааст