Книга Королевская школа. Часть 1. Пария - Александра Плен

Два дня я отсыпалась. А на третий пришла в кузницу и принялась за работу. Теперь Кассану не нужно было разжигать горн, что занимало много времени и сил. Я прекрасно раскаляла заготовки на расстоянии именно до такого состоянии, которое ему было нужно. И охлаждала их почти до изморози. Из закаленной таким образом стали получались отличные ножи, сабли и другое оружие.

Была у меня и другая работа. Теневая. К Кассану иногда приносили золотые или серебряные украшения: колье, броши, серьги. Вероятнее всего, ворованные. Мне приходилось отделять металл от камней. Из золота и серебра делала маленькие слитки, а камни ссыпала в отдельный мешочек. Далее это шло ювелирам на создание новых украшений. Я старалась не задумываться о том, что моя работа не всегда законна. Я стала своей для лихого окрестного люда, меня знали и воры, и продажные девки, и богатые ремесленники, и нищие попрошайки. Я не важничала и бралась за любую работу, которую приносили Кассану в кузницу.

Свой день рождения я отметила здесь же.

– Ты вскоре покинешь меня, – однажды сказал кузнец, когда мы обедали тем, что принесла герра Виолика. Кашу с мясом и сладкими пирожками. Она частенько подкармливала нас. Я подозревала, что женщина старается для Кассана, но тот упорно не замечал ее ухаживания.

– Нет-нет! – принялась яростно отрицать я. – Что вы такое говорите!

– Обязательно покинешь, – улыбнулся грустно Кассан, – как только закончишь школу. С каждым днем ты все лучше и лучше владеешь своей магией, а после окончания школы тебе нечего будет делать в моей кузне. Я и так благодарен тебе за то, что ты пришла ко мне в трудную минуту, что позволила увидел такое чудо, как ты. Спасибо.

Он взял меня за руку и крепко ее пожал. Я от смущения не знала куда девать глаза.

– И вам спасибо, – голос дрогнул, – вы меня научили работать и зарабатывать деньги. До вас я не умела ничего. Знала одно заклинание и была бедна, как нищенка. Прошел всего год, я уже твердо стою на ногах.

***

Месяц прошел незаметно. Однажды мне в руки попалась столичная газета, где я прочитала о состоявшейся свадьбе Дария и Сорти. На ней присутствовали более пяти сотен человек, приглашенных со всего мира. Были все магические семейства королевства (кроме Креев, конечно), праздник продолжался две недели… Невеста была восхитительна… Сияние ее украшений затмевало солнечный свет и так далее, и тому подобное.

Я искренне пожелала им счастья. И пусть мое восхищение Дарием так и не переросло во что-то большее, он навсегда останется моим другом. А Сорти… Он любит ее, это главное.

За неделю до начала занятий я покинула постоялый двор и переехала в королевскую школу. Заселилась в ту же комнату, двести десятую. Взяла в кладовке два комплекта формы, в библиотеке тетради и карандаши. Я была рада вернуться. Рада увидеть дышащие древностью каменные стены, благородное красное дерево панелей, широкие коридоры, огромные хрустальные люстры, сверкающие бриллиантовыми россыпями.

Фани покинула школу, и моей новой ближайшей соседкой оказалась еще одна девушка-первокурсница. Она попыталась наладить со мной дружеские отношения, но я не пошла на контакт, холодно отмахнувшись от ее предложения попить чаю с пирожными в ее комнате. Пусть лучше считает высокомерной стервой, чем потом будет отворачиваться, как Фани и делать вид, что мы незнакомы.

Младший Хорн появился в школе с блистательной Оттаной на новом паромобиле. Их сразу же окружила подобострастная свита. Я утром шла из столовой в жилое крыло как раз тогда, когда они входили в фойе. Никогда не видела, торжественный выход монарха к народу, но думаю, было очень похоже. Я с улыбкой наблюдала за ахами и охами девушек, окруживших Оттану, восторгающихся ее туалетом, драгоценностями, посвежевшим видом. Парни отпихивали друг друга, желая первыми пожать руку Хорну. Вдруг он словно что-то почувствовал, повернул голову, и мы встретились глазами. Будто он точно знал, в каком месте огромного фойе я нахожусь. Презрительно ухмыльнувшись, я равнодушно отвела взгляд. Жалкое зрелище.

Грамоту за первый курс я повесила на стену. Она будет первой из пяти. Сначала, после встречи со старшим Хорном, я была такой испуганной, что пообещала себе больше никогда их не получать. Учиться хорошо, но не на отлично. Но потом подумала и решила, что Хорн не заставит меня трусливо болтаться в хвосте. Я буду первой, как папа, и плевать на его угрозы.

За первый учебный год я прошла хорошую школу. Были и предательство, и насмешки, и дружба. Надеюсь, дальше будет только лучше.

– Дорогие второкурсники! – начал первую лекцию профессор Лейбник. – В этом сезоне я буду вести целых два предмета – обычную математику, которую вы все, надеюсь, прекрасно знаете, – студенты вразнобой недовольно зашумели, – и логику. По ней в конце второго курса у вас будет экзамен.

Что-то подобное объявили и другие лекторы. К географии добавилась океанология и почвоведение. К домоводству – уход за ребенком, организация приемов и танцы. И так далее. «Они постепенно наращивают сложность, – подумала я. – К концу пятого курса мы будем сдавать штук двадцать экзаменов».

Я по-прежнему сидела в последнем ряду, и мне по-прежнему это нравилось. Иначе откуда бы я узнавала последние сплетни? Второкурсников стало меньше. Девушек осталось всего пятеро. Я и четыре арии. Среди парней потерь не наблюдалось.

Краем уха я услышала, что помолвка младшего Хорна и Оттаны еще не состоялась, хотя обе семьи ожидали ее с большим нетерпением. Так же бурно обсуждали свадьбу Зорга и Сорти. Говорили, что таких фейерверков не видели давно. Невеста была ослепительна, платье стоило никак не меньше сотни золотых, а драгоценные камни для его украшения Дарий сам добыл из своих рудников.

***

Начались учебные будни. Труднее всего было с танцами. Хорошо, что они были раз в неделю, поэтому лишь раз в неделю я подвергалась всеобщему пренебрежению. Девушек было мало, парней почти в четыре раза больше, но даже исходя из этого меня никто не приглашал. Я стояла под стеночкой, тогда как некоторые девушки меняли партнеров по нескольку раз за урок. Немного утешало то, что такая я была не одна – наследник так же демонстративно стоял у стены вместе со своими телохранителями. А на вопрос учителя, почему он не танцует, ответил, что здесь не учат ничему, чего бы он не знал. Более никто не смел его тревожить.

Смешно. И даже здесь мы были похожими. Только на уроках все игнорировали меня, а наследник всех игнорировал сам.

Для танцев нужно было переодеваться в бальное платье. Его не выдавали, как форму, но теперь я могла себе позволить не опозориться. Конечно, мое шелковое, купленное в порту у контрабандистов, не шло ни в какое сравнение с великолепными платьями арий, но все равно оно было лучшим платьем, какое у меня было за последние четыре года.

Я очень старалась вести себя, как обычно, отстраненно, не обращать внимания на подчеркнутое презрение студентов, не показывает, что это меня задевает. Но иногда мне было очень больно. Почему-то именно на танцах эта боль вгрызалась внутрь и сводила на нет все мои попытки выглядеть невозмутимо.