Книга Грех - Владимир Нащёкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я хотела уйти. Очень. И в тоже время меня убивала неизвестность. Где Арес, чтоб его?! Передумал меня трахать…
И в ответ на мои опасения, спины коснулся легкий ветерок. Хищник загнал добычу и теперь неумолимо приближался…
Настало время молиться!
Прогулка в прошлое…
Макс Романов.
— Романов, ты что устроил в женской раздевалке? Боевиков насмотрелся и решил, что ты бессмертный? — проректорша Дарина Голицына смерила Макса взглядом питбуля, оценивая странную решимость в глазах этого щенка. Раньше таких подвигов за ним не наблюдалось.
— Я устроил? — хрипловатым голосом переспросил он.
— Зачем налетел на Павлика? — мягким, по-кошачьи бархатистым голосом пропела эта стерва, сканируя Макса взглядом, словно ожидая, что он расплачется как первоклассник.
— Вы же всё прекрасно знаете, — вздохнул он. Язык не поворачивался сказать «Ваш отмороженный сынок хотел изнасиловать МОЮ Лизу», к тому же бесил вызывающе-спокойный, клоунский тон мамаши Пахана.
— Я знаю, что ты у нас парень тала-а-антливый и с фантазией. Когда первый эротический триллер напишешь, книжку подаришь? А-а, ты же у нас этот, игрун.
— Геймер, — поправил Макс машинально, чутье подсказывало — победа будет нелёгкой.
— Да хоть гейниколог, чудо ты моё расписное, — хохотнула она. — А Пашке ты неплохую трёпку устроил, хотя у него разряд. Ну-ну, поменьше будет с мамой ссориться. Меня уже по горло достали его похождения, — добавила она и оценивающе смерила Макса. — Чем занимался? Бокс? Борьба? Анаболики вкалываешь?
— Шлюхоборство, — ледяным тоном ответил Макс. — Вкалываю с душой. И фантазией.
— Молодец какой! А за своё шлюхоборство не хочешь загреметь по полной? Ты ведь уже совершеннолетний, пойдешь в колонию… Лизонька, зайди, солнышко. Ты здесь? — обернулась проректорша к двери.
— Да, — Сокольская вышла из подсобки, одёрнула разорванную юбку и встала, глядя перед собой пустыми глазами. Лёгкий макияж смыла полностью, поэтому сейчас выглядела растрёпанным ангелом, которому оборвали крылья. Макс даже решил, что такой персонаж пригодится ему в новой игре. Только сюжет надо прописать получше.
— Чем вы там занимались в раздевалке? Расскажи нам, мне очень интересно.
— Пах… Павлик учил меня самообороне. Защищаться. Самообороне учил, — прошептала краснея Лиза то, что ей повторили трижды перед приходом Макса. — Чтобы никто не нападал.
— А-а, так это ты на моего Пашеньку напала и юбку разорвала? — Дарина Васильевна окончательно вошла в судейский образ.
— Я. Ой! В смысле — нет. Поскользнулась, — в огромных небесных глазах Лизы заблестели слёзы.
— Так ты под ноги лучше смотри, солнышко. А то на жопу таких приключений найдёшь — шлюхоборством не отделаешься. Хм! Знаешь про такой вид спорта?
— Кое-что слышала, — казалось, Лиза сейчас разрыдается. У Макса от негодования сжались кулаки так, что побелели пальцы. Зачем его любимую девушку приперают к стенке?!
— А тебе наш Романов подробнее расскажет. Да, Максим, шлюхоборец ты наш?
— Хватит! — не выдержал он.
— Это же ты у нас неудержимый, Романов. То, что ты Павлику навалял — лично я не против. Но зачем ты помешал девушке курс молодого бойца закончить?
— Я её защитил! — сквозь зубы рыкнул Макс.
— А ты думай, Романов, кого защищать. И от кого. Видишь, дама против твоей защиты — она говорит, ты помешал. Нагло и некультурно помешал, Максим, заниматься страстной и взаимной самообороной! Я все верно поняла, Лизонька, с твоих слов?
— Ммм… — Сокольская бросила отчаянный взгляд на Макса, потом перевела зарёванные глаза на проректоршу. Та улыбнулась. — Да. Верно.
В Лизе боролись противоположные чувства. Макс защитил ее и помог сбежать из раздевалки от насилия. Но он по прежнему не понятный ей фрик. И смотрел на нее странно холодно. Осуждающе.
— Значит, я помешал тебе, Лиза, с Пашей развлекаться?! — переспросил парень медленно. Осознание стервозной сущности всех девушек отрезвляло и охлаждало его пыл. Вот значит как Сокольская запела! Обидно и досадно стало влюбленному герою.
— Я…Макс не стоило, — Лиза совсем растерялась. Ей сложно было подобрать правильные слова. Ситуация в которую ее загнали напоминала жернова. С одной стороны резал взгляд проректорши, с другой кололи шпильками сердце зрачки Романова, что от злости начинали темнеть и приобретать из изумрудного оттенок болотного ила.
Выдержке Макса настал конец, когда Лиза окончательно сделала свой выбор и отвернулась от него к Дарине Васильевне. Глупая молодая девчонка еще ни раз поплатится за неверное решение!
— Вы всё равно меня не сломаете, — Макс вскочил, сжимая кулаки. — Никто. Меня. Больше не сломает! Не вы, упыри с грёбаного тонущего «Титаника» нашего образования! — Он бросил на проректоршу, эту жирную, самодовольную, властную питбулиху такой колючий взгляд, что она скривилась, а её щёки нервно затряслись как от удара. — Не ты, предательница! Получай! — Он швырнул на голые ноги Лизы, едва прикрытые растерзанной юбчонкой, помятый конверт с котятами и треснувшей флешкой. — С Днём Рождения, сука!
И вихрем выскочил из кабинета деканата.
Слезы брызнули из глаз Лизы. Она дернулась за Максом следом. Все произошло слишком стремительно. Она совершила ошибку! Всего одно неправильно принятое решение, а на сердце обрушилась бетонная плита отчаяния и вины. Она виновата перед Максом! Только поздно это осознала…
— Макс, постой, — закричала девушка в пустой коридор универа. Романов бежал от нее прочь так быстро, что теперь было не ясно в какой стороне он скрылся. Лиза утерла слезы кулаками.
Ничего… Она обязательно извинится перед Романовым. Только бы найти его!
Прогулка в прошлое…
— И что удобно тебе все время в маске ходить? — спросил Макс у друга.
Арес достал из кармана пачку сигарет и демонстративно проигнорировал вопрос Романова.
— Куда путь держишь? — спросил он, преграждая дорогу Максу.
— Дела. Личные. Слушай, брат, встретимся вечером на пустыре, — уклончиво ответил Макс. Застегнул батник на молнию и накинул капюшон.
На улице сгущались сумерки. Редкие прохожие с удивлением оглядывались на него и тут же шли быстрее. Романов повзрослел к своим девятнадцати, уже раздался в плечах. А ежедневные выматывающие тренировки с Аресом и спарринги в боксе делали его сильнее и мощнее с каждым днем. Внешне друзья уже казались одинаково крепкими и здоровыми.
Редкие беспредельщики их района еще имели смелость бросить им вызов. Только Паша Голицын составлял конкуренцию. Богатый и жестокий мажор, разбалованный сынок директриссы продолжал сколачивать свою банду малолетних преступников и мутить спокойствие, иногда докапываясь до Макса.
