Книга Порочные удовольствия - Меган Марч

– Что ж, ты честна, по крайней мере.

– Меня обескуражило то, что она звонила мне из тюрьмы.

– Прости? – снова спрашиваю я.

– Если ты еще не в курсе, что женился на белом отребье, теперь у тебя уже не должно остаться сомнений на этот счет. Мою мать арестовали за то, что она проникла в дом моей бабушки. Очевидно, у шерифа нет номера моего телефона, так что мне пришлось самой звонить в полицейский участок, и они сообщили мне обо всем.

Голос Холли звучит устало, и она упорно не смотрит мне в глаза.

– Они даже не стали бы арестовывать ее, но мама разрушила брак шерифа перед тем, как покинуть наш городок. Она объявила, что спала с ним однажды по пьянке. Его жена взбесилась и не поверила, когда он поклялся, что ничего такого не было. Она ушла от него, и он так и не простил мою маму. Он знал, как и все в городе, что бабушка оставила мне все, включая и дом. Так что она не имела права там находиться.

– И по этой причине она собирается навестить нас?

– Мне пришлось отправить им деньги, чтобы ее выпустили под залог, и ей некуда идти – поэтому она и влезла в бабушкин дом. Когда она попросилась приехать ко мне, я не нашлась, что ответить. Но не беспокойся, она продержится день-другой, а потом подцепит какого-нибудь бродягу.

Холли втягивает в себя воздух и продолжает дрожащим голосом:

– И я не увижу ее до тех пор, пока не закончатся деньги, которые она украдет у меня и у всех остальных, тех, кто не будет присматривать за своим кошельком. Что и случилось в прошлый раз, когда она приезжала ко мне в самом начале гастролей.

Я подхожу к ней, обнимаю ее и сажаю к себе на колени. Слезинки дрожат на ее ресницах, и я так шокирован ее превращением из огненного вулкана в страдающую маленькую девочку, что даже не знаю, как ее утешить.

Она склоняет голову мне на плечо, но потом отстраняется и встает с моих колен. Она вытирает глаза, размазывая тушь, и начинает расхаживать по автобусу.

– Черт, я не стану плакать из-за нее. Я слишком часто из-за нее плакала. Она не стоит моих слез. Ни за что.

– Согласен. Никто не стоит твоих слез.

«Даже я», – мысленно добавляю я.

– И потом еще ты, – говорит она.

– Я? – спрашиваю я.

Давайте сделаем секундную паузу и признаем, что это самый глупый вопрос, который можно задать женщине в таких обстоятельствах, но он вырывается у меня раньше, чем я успеваю подумать.

– Ты шутишь? Ты подвел меня. Опять. И моя мама, такая жадная до денег, приедет ко мне и будет дуть мне в уши, что я никогда не удержу тебя, если только не сделаю чего-то выдающегося, например, не отбелю задницу или не украшу лобок стразами. И даже тогда я, вероятно, по ее мнению, не смогу удержать такого мужчину, как ты.

Черт. Мать Холли на самом деле изрядно попортила ей жизнь, и этой женщине здесь не будут рады, если она намерена продолжать и дальше. Я ни за что не подпущу ее к Холли. И мне наплевать, кто она такая.

– Я не ожидал, что это займет так много времени.

Она скрещивает руки на груди, и я провел достаточно много переговоров в своей жизни, чтобы понять язык ее тела. Оно говорит, что не способна сейчас рассуждать рационально.

– Что ты вообще делал? – требовательно спрашивает она. Я собираюсь ответить, но она поднимает руку, и я молчу. – Неважно. Ты не должен мне отвечать. В любом случае, у нас не настоящий брак.

Ядовитые нотки в ее голосе приводят меня в ярость. Я знаю, что она расстроенна и взвинченна, но то, что она так относится к тому, что недавно начало возникать между нами, бесит меня.

– А какой у нас брак, Холли?

Мой вопрос звучит зловеще.

– Мы оба знаем, что он долго не продлится. Я для тебя лишь временное увлечение. И если тебя это интересует, я не собираюсь белить свою задницу, чтобы удержать тебя на крючке.

И ее немного извращенное чувство юмора совершает невозможное: моя ярость улетучивается. Я поднимаюсь с кресла и направляюсь к ней. Во мне просыпается инстинкт хищника.

Прижав ее к холодильнику, я рычу:

– Даже если я попрошу тебя вежливо и пообещаю трахать эту тугую маленькую задницу до тех пор, пока ты не кончишь столько раз, что твои нервные окончания онемеют?

Она поднимает глаза и бормочет:

– Я знала, что не стоит этого говорить.

Я отвожу прядь волос, упавшую на ее щеку, и приближаю губы к ее уху.

– Никогда не бойся сказать мне все, что хочешь.

Холли не отвечает, и я отстраняюсь и пристально смотрю на нее.

– Холли. Посмотри на меня. – Я молча жду, и она наконец подчиняется. – Если ты и вправду веришь в то, что сказала, – что это не продлится – тогда у нас возникает серьезная проблема.

Она прикусывает нижнюю губу, немного колеблется, а потом спрашивает:

– Почему?

В моем голосе звучит сталь, потому что я хочу, чтобы она не сомневалась в серьезности того, что я скажу.

– Потому что я ни за что не отпущу тебя.

Она несколько раз моргает, и ее рот приоткрывается. Огненный вулкан, который на несколько коротких мгновений затих, снова пробуждается к жизни.

– Кто ты такой, черт возьми? И что ты сделал с моим мужем, который ждал меня в номере отеля с брачным контрактом и обручальным кольцом?

Я обнимаю ее лицо ладонями, не в силах сдержать желание прикоснуться к ней.

– В жизни многое меняется, Холли. Для меня изменилось все из-за тебя. И если ты еще не поняла этого, мне просто придется тебе это показать.

– Я не улавливаю, – шепчет она.

Я прижимаюсь лбом к ее лбу и вдыхаю ее аромат.

– Вот в этом ты ошибаешься. Ты уже поймала меня.

Она поворачивает голову, и я опускаю руки. И на мгновение меня охватывает сомнение, которое сменяется совершенно новым для меня чувством – неуверенностью.

Я размышляю, не впиться ли губами в ее губы, чтобы все ее мысли переключились на меня и только на меня, но понимаю, что мне лучше остыть и дать ей успокоиться. Я потребую контрибуцию в другой раз. Учитывая новости об аресте ее матери и ее приезде к нам, не говоря уже о сумасшедшем графике гастролей, я подозреваю, что Холли уже на грани нервного срыва, и мне меньше всего хочется стать спусковым крючком.

Главный здесь не я. Главная здесь она.

Решив сменить тему, я делаю шаг назад и киваю на дверь автобуса.

– Хочешь познакомиться со своими телохранителями? – спрашиваю я.

– Телохранителями?

– Вот чем я занимался. Проводил собеседования и изучал их прошлое. Мне нужно было убедиться, что я смогу доверять им, прежде чем допустить их к тебе. Если тебе кто-то из них не понравится, дай мне знать, и я заменю его. Но мне кажется, что они оба неплохи. – Я пристально смотрю ей в глаза. – Я готов доверить тебя им, и, поверь мне, я подхожу к этому очень серьезно. Очень.