Книга Порочные удовольствия - Меган Марч

Я напряженно смотрю в ее лицо, пытаясь уловить хоть малейший намек на то, что мне есть за что бороться, но в этот момент она кажется мне совершенной незнакомкой.

Терпение покидает меня, и я понимаю, что мне лучше уйти, прежде чем я скажу что-нибудь такое, чего никогда не смогу взять назад.

Я резко поворачиваюсь и направляюсь к двери. Я иду медленно, желая лишь одного – чтобы она сказала хоть одно слово. Может быть, два.

Я хочу, чтобы она сказала: «Не уходи».

Но она ничего не говорит.

И я ухожу.

Глава 24

Холли

Гордость – опасная вещь, но когда у тебя остается лишь она одна, как ты можешь заставить себя распрощаться с ней.

Спустя много часов я все еще лежу одна, свернувшись клубочком, на этой огромной кровати. Я отодвигаю лицо от мокрого пятна на подушке, не желая признавать, что намочила ее своими слезами.

Когда моя жизнь стала такой запутанной? О да, когда я решила выйти замуж за парня, с которым встречалась лишь один раз – и под «встречалась» я подразумеваю, что он оттрахал меня так, что я едва могла ходить.

Я думаю о том, что мне сказал доктор Уайли. Его диагноз: паническая атака, вызванная стрессом. Его предписания: стараться расслабиться и избегать стрессовых ситуаций.

Как раз вторая часть этих предписаний и вызвала у меня слезы.

Я не могу остаться в Нью-Йорке, но я не хочу и возвращаться в Нэшвилл.

Есть только одно место, куда я могу отправиться.

Домой.

Это слово пульсирует у меня в голове, и в конце концов я засыпаю.

Крейтон так и не вернулся. Когда в семь часов утра я открываю глаза, рядом со мной никого нет, кровать по-прежнему аккуратно застелена, а на подушке нет отпечатка головы. Я думаю, что он даже не возвращался в свой пентхаус. Я натягиваю свитер и носки и отправляюсь на разведку.

Пентхаус по-прежнему все такой же дорогой, идеальный и совершено негостеприимный.

Я не вписываюсь в эту обстановку. Во мне снова зарождается паника. Она мгновенно охватывает меня, полностью лишая способности мыслить здраво. Слова мелькают у меня в голове, словно подсвеченные неоновыми лампами.

Это было неважно.

Это была просто моя прихоть.

У тебя нет ничего общего с Анникой.

Я не вписываюсь в эту обстановку.

А потом новая фраза начинает крутиться в моем мозгу.

Я должна убраться отсюда. Я должна убраться отсюда. Я должна убраться отсюда.

Эти слова полностью вытесняют у меня из головы все другие мысли, пока я наконец не оказываюсь в гардеробной и не начинаю хватать первую попавшуюся одежду и запихивать ее в сумку. Я, спотыкаясь, поспешно направляюсь в ванную и хватаю свое барахло с полок и из шкафчиков, пока моя сумка не оказывается набитой вещами. Я понятия не имею, что я туда положила, но мне все равно.

Я должна убраться отсюда.

Я пробегаю через гостиную в кухню и вижу там все тот же блокнот, которым уже воспользовалась прежде.

Крейтон захочет убить меня, когда вернется домой.

Но меня уже здесь не будет.

И я пишу на листке бумаги все те же два слова, но на этот раз совсем по другой причине.

Прощай, Крейтон.