Книга Фабр. Королева жуков - Майя Г. Леонард

Он выглянул в окно. Слева мелькали знакомые лужайки – они проезжали мимо Лондонского зоопарка.

Дядя Макс затормозил.

– Не хочу слишком приближаться к дому. Машину могут узнать.

Даркус кивнул. Старенький мятно-зелёный «Рено-4» был довольно приметным.

Все осторожно выбрались из машины. Жуки бежали за Даркусом толпой, словно семенящая лапками тень. Сердце у Даркуса стучало, как бас-барабан. Впереди поднялась знакомая кирпичная стена, а за ней – высокая живая изгородь из буков.

– Дядя, перелезть сможешь? – спросил Даркус шёпотом.

– Не беспокойся обо мне, малыш!

Дядя Макс подпрыгнул, подтянулся и спрыгнул с другой стороны.

Вирджиния, полуприсев, сцепила руки, так что получилась ступенька. Даркус поставил на ступеньку ногу и через секунду уже сидел на стене. Наклонившись, он схватил Вирджинию за руки и помог ей тоже забраться наверх. Они спрыгнули одновременно. Жуки всей массой переползли вслед за ними. Даркус и Вирджиния протиснулись через колючую живую изгородь, прикрывая лицо локтями, чтобы не исцарапаться.

Дядя Макс ждал их на краю огромного патио, выложенного чёрно-белой плиткой в шахматном порядке.

– Во всём доме почему-то свет не горит, – прошептал он.

– Так ночь же, – ответил Даркус.

– У входа нет ни одной машины. – Дядя Макс показал на парадную дверь. – А гараж заперт на большой висячий замок. По-моему, в доме никого нет.

Даркус пристально всматривался в окна, но ни в одном не заметил даже слабого отсвета. На первом этаже жалюзи во всех окнах были закрыты. Мальчик перебежал через патио и прижался лицом к стеклу, заслоняя глаза с обеих сторон лица ладонями. Сквозь щели в жалюзи он разглядел что-то большое, белое.

– Мебель накрыта чехлами, – сказал Даркус, хмурясь.

Вирджиния быстро подбежала к чёрной парадной двери и, встав на колени, просунула пальцы в щель для писем, приподняла козырёк и заглянула внутрь.

– Пусто, – шёпотом сообщила она.

– Понятно. Все уехали, а дом закрыли, – сказал дядя Макс.

– Не может быть! – севшим голосом произнёс Даркус. – А папа где?

Дядя Макс подошёл к Вирджинии и вдруг стал колотить в дверь медным дверным молотком в форме жука-скарабея. Даркус и Вирджиния так и подскочили.

– Что вы делаете? – Вирджиния попятилась, изумлённо тараща глаза.

– Проверяю на всякий случай, есть кто дома или нет, – ответил дядя Макс.

Даркус затаил дыхание и уставился на дверь, но она так и не открылась. Плечи Даркуса поникли, зато он снова начал дышать.

– Может быть, посмотрим с той стороны? Вдруг найдём какие-нибудь подсказки, – предложила Вирджиния. Она сразу осмелела, когда выяснилось, что никого в доме нет.

Даркус кивнул.

Они осторожно заглянули за угол.

– Куда все подевались? – прошептал Даркус. – Где Новак?

– Даркус, знаешь, у Лукреции Каттэр этот дом не единственный, – сказал дядя Макс. – Мало ли куда она могла поехать.

– Если папа пришёл сюда и увидел, что всё заперто, – может, он вернулся домой? Может, он сейчас дома, удивляется, куда мы пропали? – с надеждой сказал Даркус.

– Есть ещё служебный вход.

Вирджиния прошагала по усыпанной белым гравием дорожке и прижалась ухом к синей двери. В ту же секунду дверь распахнулась. Вирджиния упала прямо в объятия какой-то женщины. Та завизжала.

Вирджиния с диким воплем шарахнулась назад, а дядя Макс и Даркус бросились вперёд.

Женщина увидела Даркуса и завизжала ещё громче.

Дядя Макс выставил перед собой ладони:

– Пожалуйста, успокойтесь! Мы вам ничего плохого не сделаем.

– Это ты! Тот мальчик… с жуками… – ахнула потрясённая женщина. – Ты же умер! Моя хозяйка тебя застрелила! Новак сказала!

– Здравствуйте, Милли! – улыбнулся Даркус. – Лукреция в меня стреляла, но не убила.

– Тысяча извинений, сударыня! – Дядя Макс учтиво поклонился. – Мы не хотели вас пугать.

Милли сердито посмотрела на дядю Макса:

– Это вы тут подняли такой ужасный шум?

– Я. Извините. – Дядя Макс смущённо кашлянул. – Я думал, никого нет дома. Простите, если я вас разбудил.

– Вы меня напугали до смерти! – Милли прижала руку к сердцу, стараясь успокоиться. – Если вы ищете маленькую мисс, то она уехала. Они все уехали в Америку, на вручение кинопремии.

– Милли, а сегодня сюда не приходил один человек? – спросил Даркус. – Чисто выбритый, короткие кудрявые волосы песочного цвета, немного с сединой. И голубые глаза…

– Приходили два ужасных человека, и двух часов не прошло. Один лысый, здоровенный громила, а другой тощий, сумасшедший какой-то. Они стучали и кричали, будто бы у них назначена встреча с мадам Каттэр, будто бы она должна им деньги…

Вирджиния крепко схватила Даркуса за руку и зашептала:

– Это Хамфри и Пикеринг!

– Я им сказала, что мадам уехала, а они не поверили. Мне пришлось захлопнуть перед ними дверь, а они тогда окно разбили! Ушли, только когда я сказала, что вызвала полицию. – Милли снова схватилась за сердце. – Когда вы стали стучать, я подумала, это опять они вернулись, чтобы нас ограбить!

– Уверяю вас: у нас нет подобных намерений. Меня зовут Максимилиан Катл. Мы ищем моего родного брата.

– Господи! – вскрикнула Милли прижала ладони к щекам. – Забыла совсем! – Она вынула из кармана белоснежного передника сиреневый конверт. – Вы – тот самый Максимилиан Катл, который живёт на Нельсон-роуд?

– Да, это я, – кивнул дядя Макс.

– Тогда это вам письмо. Простите меня! Я должна была раньше его вам принести, но, когда те двое стали стучать и шуметь, у меня всё из головы вылетело!

– Что это? – спросил Даркус, вытягивая шею.

Дядя Макс вскрыл конверт.

– Как хорошо, что вы пришли! – Милли покачала головой. – Мне было бы так стыдно, если бы из-за меня вы не получили этого письма. Я обещала малышке Новак передать его как можно скорее.

– Даркус! – Дядя Макс вскинул голову, его голос звенел от напряжения. – Лукреция Каттэр знает, где жуки. Она хочет их сжечь.

Даркус попятился, от страха приоткрыв рот. Глаза защипало от слёз.

– Надо возвращаться! Мы должны их спасти!

– Там Бертольд! Он в опасности! – в ужасе вскрикнула Вирджиния.

И они побежали, хрустя гравием под ногами, к машине.

15

Пожар в Мебельном лесу

Бертольд оторвался от чтения газеты. Ньютон метался вокруг его головы, мерцая как безумный, и то и дело бросался в лицо.