Книга Мертвое море - Тим Каррэн

Джорджу совсем не понравились прозвучавшие в голосе Гослинга нотки. Старший помощник словно читал с листа и не верил в то, что сам говорил. Если в его словах и был скрытый смысл, то Джордж его уловил: «Нас, естественно, будут искать. Так же, как ищут многие бесследно пропавшие суда».

— Сколько жилеты нас продержат?

— Достаточно долго. Наверное.

— Черт.

— Не беспокойся, с первыми же лучами солнца посмотрим, сможем ли найти что-нибудь полезное. Вокруг должно плавать много мусора. Обычно должно плавать.

Джордж видел в тусклом свете силуэт Гослинга и понимал, что тот его обманывает, если не во всем, то в чем-то уж точно, поэтому он решил подловить старшего помощника.

— Разве здесь не должен был уже кто-то появиться? Спасательный корабль? Самолет? Вертолет?

— С чего бы это?

— Мы же подали сигнал бедствия.

Гослинг фыркнул:

— Думаю, им будет непросто нас найти. Особенно там, где мы находимся.

— Это где же?

Гослинг ничего не сказал, и его молчание, пожалуй, было хуже любого ответа.

2

— Знаешь, Фабрини, — проговорил Сакс, — если б проводился конкурс «Мудак года», я бы тебя номинировал.

Фабрини показал ему палец, хотя в полумраке его было не различить.

— Думаешь, кому-то еще удалось спастись? — спросил Менхаус.

— Конечно, — коротко ответил Сакс.

— Ага, но не слишком рассчитывай, — кисло заметил Фабрини.

— Заткни фонтан, кретин безмозглый! Я же сказал вам обоим пробираться к спасательным шлюпкам. А вы? — Сакс шлепнул ладонью по воде. — Нет, вы, засранцы, сидели, вцепившись друг в друга, как гребаные педики, сосались, как два влюбленных голубка, и теперь мы в дерьме.

— Пошел ты, — пробормотал Фабрини.

Троица в спасательных жилетах держалась за большой деревянный ящик, так что пока они были в безопасности. Сакс нашел их, когда мужчины барахтались в воде, словно пара напуганных щенков. С присущей ему любезностью он попросил их отплыть подальше от корабля, а потом Менхаус наткнулся на ящик. Тогда и начались неприятности: и Фабрини, и Менхаус изо всех сил старались вскарабкаться на него, но ничего не вышло, потому что ящик переворачивался в воде. Они кричали и дрались за право залезть наверх, забыв про обещание прикрывать друг другу задницу. Сакс вмешался и объяснил им, с какими грязными сельскими ублюдками пришлось сношаться их матерям, чтобы родить таких трусливых неудачников, как Фабрини и Менхаус. После пятиминутного потока брани мужчины, наконец, успокоились и уцепились за разные стороны ящика. Так они могли держаться на плаву относительно мирно и безопасно.

Менхаус смотрел на туман, зная, что в нем есть что-то очень странное, но не спешил делиться своими соображениями с другими. Возможно, надеялся, что это игра воображения и ничего больше.

— Нет, Менхаус, — продолжал Сакс, — не знаю, что ты нашел в Фабрини. То, что заставляет тебя сосаться с ним ночи напролет, для меня загадка. У него ж член с карандашный огрызок, а сам он тупее коробки сухого крысиного дерьма. Не понимаю.

Менхаус выдавил смешок.

— Вот выберемся отсюда, урод, — угрожающе произнес Фабрини, — тогда и поговорим. Сечешь, о чем я, засранец?

— Ага, секу, о чем ты, мелкий жопотрах, — с отвращением парировал Сакс. — Жалко, не видишь ты меня. Я тут краской залился, мне еще ни разу итальяшка не отсасывал.

— Ты мудак, — прорычал Фабрини. — Я убью тебя, членосос. — Он оторвался от ящика и соскользнул в воду — ящик яростно закачался на воде. Фабрини изо всех сил пытался за него ухватиться, но продолжал соскальзывать. Запаниковав, он начал барахтаться в воде. Наконец, ухватившись пальцами за шов, Фабрини подтянулся вверх.

— Черт, — выдохнул он. — Господи.

— Кончай валять дурака, говнюк, — рявкнул Сакс.

— Вы оба, заткнитесь, — вмешался Менхаус. — Меня уже тошнит от вас. Ради бога, мы же не в бильярдной. Мы посреди океана, и лично я не хочу утонуть из-за того, что вы ведете себя как пара сопляков.

Фабрини чертыхнулся.

— А он прав, Фабрини, — пробормотал Сакс. — Давай закончим на этом. Побережем силы, они могут нам пригодиться. Знаю, вам двоим силы потребуются, когда вы доберетесь до суши и приметесь отдирать друг друга в задницы.

— Черт бы тебя побрал, Сакс, — ругнулся Менхаус.

— Извини, просто я никогда не думал, что застряну посреди океана с парочкой парней вроде вас. Господи Иисусе!

— Заткнись, Сакс, — устало сказал Фабрини.

— Ладно, я заткнусь. Думаю, мы все должны заткнуться, чтобы всем было хорошо, особенно Фабрини. Мы не были бы в этом дерьме, если б он не надрачивал тебе колбасу, Менхаус, а позаботился бы о шлюпке.

— Трахал я тебя и твоего папашу, — огрызнулся Фабрини.

— Моего папашу? Черт, он хотя бы научил меня следовать инструкциям, а твой старик был слишком занят сексом с соседским пуделем вместо того, чтобы научить тебя чему-то путному.

Менхаус уткнулся лицом в сырую прохладу ящика, молясь о скором спасении, каком угодно. В тот момент он предпочел бы встречу с акулами необходимости слушать перебранку двух идиотов.

«Господи, здесь есть еще один корабль, разве нет?» — думал Менхаус, но он не был в этом уверен. Если уж на то пошло, он много в чем не был уверен. Например, в том, где они находились. Чертов туман, странный запах —все было как-то неправильно. Он не мог понять почему, но что-то внутри подсказывало, что кораблекрушение было наименьшей из их проблем.

— Интересно, где мы находимся? — едва слышно прошептал Фабрини, но остальные его услышали.

Сакс что-то проворчал, а Менхаус не проронил ни слова. Он боялся что-либо сказать, потому что, как ранее «Мара Кордэй», был дезориентирован, стрелка его внутреннего компаса не могла найти полюс.

— Думаю, что где-то в Атлантике, — произнес Менхаус, надеясь, что не ошибся.

Фабрини буркнул в ответ:

— Ты так считаешь? Правда?

Менхаус ждал, что Сакс сделает какое-нибудь глупое замечание, грубое, оскорбительное, но не лишенное юмора, которое разрядит эту жуткую, все разъедающую напряженность. Но Сакс ничего не сказал, и Менхаус почувствовал, как что-то у него внутри сжалось еще сильнее. Он уставился на мерцающий, молочно-белый туман и увидел, что тот стал каким-то совершенно неестественным: живым, разумным и голодным.

«Он ест людей заживо, — произнес его внутренний голос, отразившись эхом от какого-то темного, заброшенного места, словно от дна колодца. — Он засасывает корабли, швыряет людей в этот богомерзкий суп, а потом медленно, неторопливо переваривает их.»

Но это в нем говорили нервы, натянутые до предела от стресса, тревоги и страха перед неведомым, и Менхаус не собирался их слушать. Он будет таким же крутым, как те двое, и встретит судьбу с усмешкой.