Книга Последнее странствие Сутина - Ральф Дутли

В трубке звучит звонкий, взволнованный голос Элени. Как она сумела найти письмо из германского посольства? За какие ниточки потянула в каких архивах? Эту тайну она не выдаст.

У тебя свои секреты, а у меня свои. Главное, у нас есть документ.

Она нашла ключ к разгадке, сложила кусочки пазла, и ей не терпится наконец-то показать удивленному собеседнику получившуюся картину. Она всегда идет на голову впереди него.

Итак, префект полиции Леге поручает комиссару расследование и приказывает завести секретное досье на разыскиваемого художника – возможно, как раз для того, чтобы разгадать загадочный интерес немцев к Сутину. Почему вдруг им понадобились его картины? Зачем они им нужны?

Нет, конечно, в «Северогерманской галерее» Сутин не окажется, этого можно не бояться. В «Каринхалле» нет места для вырожденческого искусства. Здесь будут висеть старые мастера.

Он прикажет их повесить?

Элени смеется в трубку. То же касается коллекции Гитлера в Линце. Изменений во вкусе не предвидится. Он собирается жить тысячу лет и находиться в окружении одних и тех же картин.

В окружении?

Может быть, они хотят свезти картины в одно место и затем сжечь? Составить конкуренцию художнику, про которого известно, что он сжигает собственные картины?

В самом деле, на обратной стороне «Маленькой девочки в синем» стоит пометка: СЖЕЧЬ. И рядом штамп немецкого музея. Разборчивый, неразборчивый? Сжечь. Может быть, в кои-то веки планы мародеров совпали с желанием художника? В один прекрасный день я убью свою картины… заявил он одной посетительнице в Сите-Фальгьер в комнате с рваными обоями.

Рейхсмаршал Геринг использует частые визиты в Париж, чтобы пополнить свои запасы награбленными произведениями искусства. Но вырожденческие картины Сутина? В них он не нуждается.

Еще как нуждается, возражает Элени, в качестве источника валюты. Зачем сжигать картины, которые на американском рынке стоят кругленькую сумму в долларах? Сжигать в то время, когда вермахт пробирается в чрево России и дорога каждая танковая гусеница? Рыночная стоимость Сутина постоянно растет, с тех пор как Барнс приобрел его картины для своей коллекции в Мерионе и в 1935 году была организована выставка в чикагском «Артс-Клубе», понимаешь? Пусть американцы и единоверцы Сутина покупают его картины и тем самым продвигают Восточный фронт. Художественный рынок это художественный рынок, во времена войны он процветает. Не забывай, в конце июля сорок второго, когда издан приказ о розыске художника, немецкая 6-я армия приближается к Сталинграду. Зачем же отапливать атмосферу никчемными картинами, если ими можно подпитывать артиллерию? Топливо – да. Но все для войны. Потому и нужны Берлину его многострадальные полотна.

Я люблю голос Элени, мог бы слушать его часами. Читай вслух телефонную книгу, и я буду внимать твоему голосу. Бывают голоса, которые трансформируют твои слуховые косточки. Твое ликующее стремечко, твою наковальню, твой молоточек. Твой лабиринт, тонко чувствующий орган равновесия. И его чудесную маленькую улитку. Она подобрала ключи к тайнам, и ее темные средиземноморские глаза увидели то, о чем мы оба даже не догадывались. Она была феей секретных архивов.

В молочно-белом тумане будущего появятся невидимые ищейки и одержимые со своими чувствительными антеннами, и они будут использовать всяческие подъездные пути, чтобы добраться до операционной. Будут направлять вежливые подобострастные запросы в архивы, выпрашивать малую толику информации. Мечтать, чтобы их закрыли на ночь в архиве, в ведомстве по делам иностранцев, в полицейской префектуре, позволив по два раза переглядеть каждый клочок бумаги. Будут истирать карандаши и прочие счастливые писчие орудия, прихлебывая холодный чай в подвалах и канцелярских подземельях. Да, есть ведь даже полицейский музей, музей префектуры полиции Парижа, в доме номер 4 на улице Монтань-Сент-Женевьев.

Тысячи попыток бесполезны, множество записей заведомо бессмысленны, но потом вдруг откуда-нибудь выпадет такой вот листочек, который будто специально их ждал, коварно скрываясь до этого момента. Это может быть донос шпика или вид на жительство, аккуратный след банальной бюрократической процедуры. Или приказ о розыске из германского посольства на улице Лилль.

Сутин ничего не ведает об этих перипетиях, но опиумный экстракт Сертюрнера знает, кто такой Арман Мерль. От своего соседа по Вилла-Сера, которого он случайно встретил на вокзале Монпарнас, сойдя из поезда, художник узнает, что им уже несколько раз интересовались французские чиновники в гражданском.

Четверг, 10 декабря 1942 г., 16 ч 30 мин. Расследование в отношении находящегося в розыске Сутина Хаима, artiste-peintre, проживающего по адресу: улица Вилла-Сера, 18, Париж, 14-й округ. 2 декабря нами был осуществлен выезд по вышеуказанному адресу. По словам опрошенных соседей, г-н Сутин не появлялся по данному адресу с конца весны или с лета прошлого года. Зафиксированные свидетельства не содержат никаких указаний на нынешнее местонахождение г-на Сутина.

Только Генри Миллер оставил на Вилла-Сера пару стопок бумаги и несколько писем. Пусть нацисты подотрутся, сказал он своему соседу Дельтею, прежде чем убраться оттуда еще до начала войны.

Все ищут художника.

Протокол допроса в отделе гестапо в Шартре, 21 апреля 1943 г. Второй допрос Мадлен Кастен, проживающей в Леве под Шартром, в деле против Хаима Сутина. В присутствии гауптштурмфюрера СС Уве Лоренца, командира управления полиции безопасности и СД Шартра; переводчика Жан-Ива Мейера и машинистки Ингрид Эльстер. Свидетельница предупреждена об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Он по-прежнему живет на Вилла-Сера, но, поскольку мастерская не отапливается, зимой он перебирается в отель на Авеню Орлеан, проводит целые дни в маленькой комнате за закрытыми шторами, потеет в своем плаще, лежит на кровати, глядит в потолок. На улицу и носа не показывает. Язва не дает ему спать. Он и говорит отрывисто, скорчившись от боли…

Вы можете сообщить нам название отеля, точный адрес?

Нет, там их так много, этих маленьких отелей, знаете ли.

Где он только не ночевал. Друзья советовали ему уехать в свободную зону, но он отказывался. Некоторое время жил у друзей, а из Парижа уехал в июне сорок первого. С тех пор я его не видела.

А в вашем доме тоже?

Мой дом реквизирован вермахтом. Как я могу принимать гостей?

Время окончания допроса: 13.30. Гауптштурмфюрер СС Уве Лоренц.

Протокол прочитан, записано верно. Подпись: Мадлен Кастен.

Она лгала и была вынуждена лгать. Одному художнику необходимо стать невидимым, и он им становится, его могут искать сколько угодно долго, но не найдут. Ни оккупанты, ни их пособники. Они допрашивают соседей и знакомых, комиссар Мерль по крохам собирает свидетельства, все впустую. Сутин растворился в воздухе, он стал окончательно и бесповоротно невидимым. Нужно иметь отличное зрение, чтобы увидеть его теперь.