Книга Игра колибри - Аджони Рас

Глава 21

Патрик, Октябрь

Патрик Гассмано уже неделю не выходил из дома. Ему никто не звонил, а сам он не хотел ни шумных компаний, ни приятельских встреч в тихом баре. Рабочий телефон лежал на тумбочке с извлеченной батареей, а сим-карта была приклеена к поверхности скотчем, чтобы случайно не потерялась во время уборки. Единственным человеком за последнее время, с которым Гассмано понравилось болтать и который не винил его в том, что он так и не смог прижать ублюдка по прозвищу Октябрь, был Адам. У Патрика была идея, вымученная им в то время, когда он готов был лезть на стены от собственного бессилия. Теперь дело за реализацией. Это должно сработать… Остальное он давно отмел или проверил. Теперь он мог только ждать и надеяться.

У Адама Ласки тоже не было улыбки, но, хотя так говорят почти про всех русских, в большинстве своем угрюмых и не очень-то жизнерадостных людей, Ласка оказался совсем не типичным представителем славянской общины. Конечно, Патрик понимал, что мог и ошибаться на его счет, однако видел в Адаме что-то такое, что его притягивало. Он был открыт и умел слушать так, словно они с Гассмано знакомы целую вечность.

Несколько дней Патрик наводил порядок в доме, а вечерами сидел у старого телевизора и смотрел футбол, точнее соккер, более привычный для итальянцев, нежели американский вариант с мячом в форме неспелой дыни.

Сын соседки, молодой парень по имени Бобби, записал несколько десятков дисков с мировыми чемпионатами, начиная с конца восьмидесятых и заканчивая последним в две тысячи четырнадцатом. Патрик всерьез решил пересмотреть все игры. Вчера он посмотрел игру одной восьмой финала, где сборная Италии уступила французам, когда забил гол Мишель Платини.

Патрик знал все значимые результаты сборной Италии, но не видел игр и теперь наверстывал упущенное. Для просмотра игры он даже купил итальянский флаг и повесил его на стену рядом с телевизором. А чтобы обстановка напоминала стадион, все тот же Бобби вывел звук на акустическую систему, и Патрик, выкрутив громкость на середину, наслаждался голосом комментатора и ревом стадиона.

Сегодня он собирался посмотреть еще несколько игр одной восьмой, оставив сборную Аргентины на поздний вечер, когда можно будет открыть пиво и пакет с рыбными чипсами. Дрянь, конечно, эти рыбные чипсы из толстой кожицы откормленной в садке форели, но готовить не хотелось, по крайней мере в этот день. Гассмано удобно устроился в кресле, выбрал игру, и, пока на экране эмоциональный комментатор представлял составы Англии и Парагвая, ему на глаза попалась трость, та самая, которую так и не приняли в качестве улики ни в ФБР, ни в полицейском департаменте, и теперь она стояла в углу комнаты как украшение и напоминание еще об одном нераскрытом деле.

В общем-то только эти две скандальные и обсуждаемые истории, об Октябре и Разоблачителе, имели отрицательный знак в послужном списке агента. И если на Разоблачителя Гассмано, по большому счету, было плевать, так как разводы богатеев, сходивших налево, больше интересовали репортеров, нежели ФБР, то с Октябрем все обстояло куда хуже. Патрик на секунду представил жертву, которая сейчас находится в руках Октября. Он смотрит футбол, пытаясь наслаждаться нежданным отдыхом, а она в заточении этого ненормального ублюдка. Может, именно сегодня, в этот самый миг, он насилует ее, а может, бьет, упиваясь собственной властью над беззащитным человеком.

Гассмано поежился, вспоминая фотографии жертв. Каждую ночь он просыпался и выпивал несколько таблеток снотворного, а потом смотрел в потолок, пока веки не начинали тяжелеть и он не засыпал под мерный звук секундной стрелки часов или под шум ветра за окном. Блестящая карьера, десяток раскрытых громких дел и полный провал с Октябрем. Хелена, Кристин, Мэри, Вивиен, Рэйчел – жертвы, которые погибли с момента, когда Патрик занялся этим делом. Он помнил их имена, знал их семьи и друзей, он сотни раз говорил с родителями и был у них дома. Он побывал в спальне каждой из них и посетил городское кладбище, где были похоронены девушки.

И теперь они ему снились, снились почти каждый день и просили отмщения, умоляли о справедливости. А он, Патрик Гассмано, не смог приблизиться к раскрытию дела даже на миллиметр. С момента первого похищения Октябрь не совершал ошибок, никогда, но отсутствие ошибок и практически стерильность тел – тоже ошибка, ведь это выдает определенный алгоритм, по которому действует Октябрь. Он не мог этого доказать, но точно знал, что убийца пользуется своим обаянием, чтобы заманить жертву, а значит, он, несомненно, красив. Все жертвы – молодые девушки, стройные и довольно милые, но какой-то повторяющейся черты нет, просто стройные, молодые, красивые.

Свидетельница, единственная, кому удалось чудом спастись и вырваться из лап Октября, одиннадцать лет назад утверждала, что не видела его лица, так как Октябрь носил капюшон.

Свидетельницу звали Джерелд Мерц-Келлер. Чистокровная немка, чьи родители перебрались в США в шестидесятых. Гассмано наводил справки, и на поверку это была самая настоящая, самая крепкая и сплоченная семья, какую ему доводилось видеть. Муж преподавал в Калтехе и был старше супруги на восемнадцать лет. Она была красивой женщиной с острыми скулами, правильным носом и бледно-голубыми глазами. Он – темноволосый, высокий, с такими же резкими чертами лица и с глубоким вдумчивым взглядом. Его звали Гоззо Келлер, математик с безупречной репутацией, всю сознательную жизнь посвятивший науке.

Октябрь обездвижил Джерелд и запихнул между передними и задними сиденьями, накрыв плотным одеялом, но лекарство, которым он собирался усыпить девушку, сработало не так, как он рассчитывал, и, придя в себя, она смогла открыть дверь и сбежать, воспользовавшись вынужденной остановкой на заправке на юге Комптона. Тогда делом занимался департамент полиции Лос-Анджелеса, и там не смогли связать похищение с двумя уже совершенными убийствами Октября. Это сделали спустя несколько лет, когда и появилось прозвище Октябрь, а расследование передали в ФБР.

Патрик бывал у Келлеров дома много раз, расспрашивая и уточняя, так как это являлось единственной зацепкой, неким мостиком в прошлое, который мог привести к Октябрю, и историю похищения Джерелд он знал наизусть, до мельчайших подробностей.

Он знал, как она вышла из супермаркета, прошла двести метров до парковки, свернула и неспешно двинулась между двух рядов машин. Пройдя ровно двенадцать метров, обратила внимание на оставленный кем-то прямо на дороге шар для игры в боулинг. Джерелд огляделась, по крайней мере, она так вспоминала этот день, и заметила мужчину рядом с красным фордом.

Мужчина возился с пакетами на заднем сиденье, на нем была белая толстовка без рисунка и белые льняные шорты. Она окликнула его. Незнакомец не обернулся. Джерелд решила проявить инициативу и поднять шар, чтобы как минимум убрать его с дороги. Она вставила пальцы в прорезанные для этого отверстия, и в этот миг что-то укололо ее. Больно не было, но на пальце выступила кровь.

Джерелд прошла к его машине всего несколько шагов, держа шар перед собой, словно спелый арбуз. Вдруг в глазах потемнело, и она начала падать вперед. Незнакомец подхватил ее, когда Джерелд была уже без сознания. Вот так работал Октябрь. Джерелд вспоминала, что еще пару дней у нее немел палец, но помочь следствию так и не смогла.