Книга Война и мир. Том 1-2 - Лев Толстой

— Хорошие дела, — отвечала Марья Дмитриевна: —пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. — И взяв с Пьерачестное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему,что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этогоотказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым онахотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.

Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то,что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея,так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского надурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться внего, чтобы согласиться бежать с ним! — Этого Пьер не мог понять и не мог себепредставить.

Милое впечатление Наташи, которую он знал сдетства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости,глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказалон сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным сгадкой женщиной. Но ему всё-таки до слез жалко было князя Андрея, жалко былоего гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением идаже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинствасейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи былапреисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, чтолицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.

— Да как обвенчаться! — проговорил Пьер наслова Марьи Дмитриевны. — Он не мог обвенчаться: он женат.

— Час от часу не легче, — проговорила МарьяДмитриевна. — Хорош мальчик! То-то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. Покрайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.

Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля,излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то,для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский,который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена быласкрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать отее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьеробещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожалаи старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему своитребования, она выпустила его в гостиную. — Смотри же, граф ничего не знает. Тыделай, как будто ничего не знаешь, — сказала она ему. — А я пойду сказать ей, чтождать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, — крикнула Марья ДмитриевнаПьеру.

Пьер встретил старого графа. Он был смущен ирасстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.

— Беда, беда, mon cher, — говорил он Пьеру, —беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вамиоткровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно,положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек,но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов неостанется. Да всё-таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца,без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо сдочерьми без матери… — Пьер видел, что граф был очень расстроен, старалсяперевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.

Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.

— Наташа не совсем здорова; она в своейкомнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.

— Да ведь вы очень дружны с Болконским, верночто-нибудь передать хочет, — сказал граф. — Ах, Боже мой, Боже мой! Как всёхорошо было! — И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.

Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, чтоАнатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этогоот самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридорпровожала его в комнату Наташи.

Наташа, бледная, строгая сидела подле МарьиДмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно-блестящим,вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она толькоупорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли онили такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьерочевидно не существовал для нее.

— Он всё знает, — сказала Марья Дмитриевна,указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. — Он пускай тебе скажет, правду ли яговорила.

Наташа, как подстреленный, загнанный зверьсмотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то надругого.

— Наталья Ильинична, — начал Пьер, опустивглаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую ондолжен был делать, — правда это или не правда, это для вас должно быть всёравно, потому что…

— Так это не правда, что он женат!

— Нет, это правда.

— Он женат был и давно? — спросила она, —честное слово?

Пьер дал ей честное слово.

— Он здесь еще? — спросила она быстро.

— Да, я его сейчас видел.

Она очевидно была не в силах говорить и делаларуками знаки, чтобы оставили ее.

Глава 20

Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел изкомнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли окотором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднениепереводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno — его не было. Пьер поехал вклуб.

В клубе всё шло своим обыкновенным порядком:гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили огородских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная егознакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князьМихаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один иззнакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он опохищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это?Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только отРостовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжалеще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на этуспокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него вдуше. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшисьАнатоля, не стал обедать и поехал домой.