Книга Рыжая Соня и Осенняя Луна - Энтони Варенберг

– Но до сих пор…

– …нас не трогали. Да. Присматривались. Теперь мы начали раздражать местные власти, и до нас дошла очередь. Рано или поздно этого следовало ожидать. Все понял?

Эльбер собрал лоб в складки, вскинув брови и глядя на нее исподлобья. Похоже, в его голове происходила некая напряженная работа мысли.

– Это серьезно, – наконец сказал он.

– Еще как, – со вздохом подтвердила Соня.

– И что же делать?

– Ты меня спрашиваешь? Ну так я скажу: понятия не имею.

– А Таймацу? Может быть, он…

– Таймацу не существует. О нем никто не подозревает. Он столько зим прожил здесь и не раскрыл своего присутствия. Так что это не его проблема.

– Не его, – печально согласился Эльбер, задумчиво глядя на труп и окончательно возвращаясь из древнего Элментейта в суровую реальность. – У меня есть одна мысль…

– Всего одна? – съехидничала Соня. – Хорошо бы побольше, но все лучше, чем ничего.

– Ладно, хватит язвить, – бросил Эльбер, – и упражняться в сарказме. Я, между прочим, не аквилонец.

– Ну да, ты бритунец. Это заметно, – Соню уже понесло, в такие моменты она не умела вовремя останавливаться, хотя позже, случалось, проклинала свой острый язык. – Недаром представители граничащих с твоей доблестной родиной стран считают вас, бритунцев, образцом глупости и вечно травят забавные байки о вашей редкостной «сообразительности».

– Ну ты, стерва, – пальцы Эльбера сжались во внушительные кулаки, – поосторожнее! Я горжусь своим происхождением, и нечего меня оскорблять! – прекратив разговор, он отправился за лопатой и в течение нескольких последующих часов ожесточенно копал глубокую яму, в которую затем сбросил труп Аймора. С Соней он за это время не перекинулся ни единым словом, а она молча мучалась из-за того, что опять незаслуженно обидела своего чувствительного друга.

Ближе к вечеру их ссора, впрочем, перестала иметь особое значение, потому что в особняк, как и следовало ожидать, явились с десяток вооруженных представителей тайной охраны Бельверуса, и настроены незваные гости были весьма решительно. Соня понимала, что на сей раз хитроумные ловушки не помогут – ей и Эльберу они способны скорее навредить.

Если с головы людей Коувилара упадет хоть один волос, дело закончится арестом, а она так и не успела придумать, что можно сказать в оправдание убийства подосланного соглядатая. Разве только все отрицать с самым невинным видом, уверять, что она в глаза его не видела, и стоять на своем до конца.

Ведь труп не нашли, это Соня точно знала. А если так, может быть, все ограничится допросом?..

Однако она не успела произнести ничего, кроме слов приветствия. Люди Коувилара слушали ее и разглядывали так плотоядно, что их взгляды могли, кажется, протоптать дорожки на теле Сони. Ну, да мужчины нередко смотрели на нее жадными глазами – до тех пор, пока она это допускала, разумеется. Соня вскинула голову и спокойно улыбнулась.

– Что привело вас сюда? – спросила она. – Разве мы с супругом что-то нарушили? Мы живем тихо, налоги платим исправно… и чрезвычайно благодарны Немедии, где нашли пристанище и кров в нелегкие для нас времена.

– Женщина, – сурово проговорил один из стражников, – мы не обязаны ничего объяснять, – он сделал знак своим подчиненным. – Обыскать дом.

Те ринулись было вперед, как идеально выдрессированные псы, и тут рядом с Соней выросла фигура Эльбера. Бритунец стоял, опираясь рукой о косяк двери, гневно и надменно взирая на стражников. Соня, мельком взглянув на него, подивилась тому, каким образом Эльбер, небритый, взъерошенный, с покрасневшими от множества бессонных ночей, проведенных над рукописью, глазами и в простой одежде умудряется выглядеть таким уверенным… и даже величественным, при своем-то среднем росте.

– Сюда никто не войдет, – заявил он, презрительно щурясь, – пока я не позволю.

Предводитель стражников Гайсар от подобной наглости чуть не подавился собственным языком. Он привык к тому, что его появление приводит людей в трепет, а тут паршивый аквилонец смеет вести такие дерзкие речи, да еще смотреть, словно беркут на червей! Да за одно это его следует по меньшей мере высечь.

– Ты кто такой?! – рявкнул Гайсар, надвигаясь на сохраняющего невозмутимость Эльбера, но тот даже с места не сдвинулся и позы не изменил. – Аквилонский пес…

– Я бритунец, – произнес тот, скрещивая руки на груди. – По происхождению. А по статусу – полноправный подданный Немедии, согласно волеизъявлению короля Аргеваля. Соответственно, и моя жена является таковой.

Этого Соня не ожидала. Она совершенно растерялась. Но и Гайсар тоже, хотя его ошеломление продолжалось недолго.

– И с каких это пор ты стал немедийцем? – язвительно осведомился он.

– Уже более восьми зим являюсь, – пожал плечами Эльбер, словно сообщал о чем-то само собой разумеющемся. – Правда, я длительное время отсутствовал в Бельверусе по личным причинам, которые вас не касаются. Но это дела не меняет.

– Кто может подтвердить твои слова? – спросил Гайсар уже куда менее уверенно.

– Свидетельства короля Аргеваля будет довольно? – вопросом на вопрос ответил Эльбер. – Тогда потрудитесь выяснить, кем был Эльбер из селения Бершем, иначе известный как Бритунский Тигр. Гладиатор, сражавшийся в Килве, коему пожаловано подданство за победу в поединке с асгардским воином Кавабом, во славу Немедии.

При последних словах его голос гремел так, что Соня подумала – а ведь такой голос, когда Эльбер играл, должно быть, слышали даже на самых верхних рядах многотысячных трибун Килвы. Это был скорее грозный рык разъяренного льва в Лесах, а не человеческий голос – при том, что Эльбер вовсе не орал, а именно говорил.

– А потому, – продолжал он, – ваше вторжение в мой дом может повлечь за собой самые неприятные последствия. Причем вовсе не для меня. Все ясно?

Гайсар задумался. Аквилонец… то есть, возможно, и не аквилонец… кем бы он ни был, говорил так уверенно и убедительно, что, вполне вероятно, не лгал. Но тогда…

– Я узнал его! – вмешался один из стражников, ярый поклонник гладиаторских боев. – Да, это действительно Бритунский Тигр! Но все считали его мертвым. В том поединке он, по слухам, погиб. Я сам видел, как его уносили с арены.

– Меня не так-то легко прикончить, – усмехнулся Эльбер. – Кавабу это не удалось. Он напрасно старался.

– Что ж, – Гайсар принял решение, – я лично проверю все, сказанное здесь. А пока двое, нет, четверо моих людей останутся в доме. И если это ложь, – он свирепо раздул ноздри, – тебе несдобровать… Тигр. Ты тогда позавидуешь даже попавшей в руки живодеров бродячей кошке, это я тебе твердо обещаю, – он просто не в силах был удержаться от заключительной сентенции.

– Не в доме, а у дверей, – потребовал Эльбер, тоже привыкший оставлять за собой последнее слово.

Произнеся же это, он взял Соню за плечо, втолкнул в дом и захлопнул дверь изнутри с такой силой, что едва не сорвал с петель.