Книга Магия невидимого острова - Эрик Л’Ом
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гиймо показалось, минула всего секунда. Он успел закрыть и снова открыть глаза. Но всё вокруг стало уже совсем другим. До самого горизонта тянулись округлые холмы, поросшие травой. Их причудливые очертания тонули в потёмках. Наступила ночь, среди звёзд сиял тонкий месяц. Позади, в небольшой ложбине, виднелась Дверь, похожая на ту, в которую они вошли в стране Ис. Вокруг не было ничего и никого. Никого…
Гиймо охватил ужас. Где его друзья?
Он забегал как безумный. Взбирался на холмы, спускался в лощины, сорвал голос. Наконец, запыхавшись, упал в траву и горько зарыдал. Что произошло? Где Ромарик, Гонтран, Амбра и Коралия? Как они могли пропасть? Ведь все крепко держались за руки! По щекам Гиймо бежали слёзы. Почему он пренебрёг советами наставника? «Осторожность и смирение – девизы колдуна». Проявил ли он осторожность? Нет. А смирение? Тем более! Он совершил грех – возгордился талантом. Ещё бы, сверходарённый ученик, который всегда добивается своего! Разве его остановит какая-то Дверь?.. Что же он натворил?..
Постепенно он успокоился, слёзы высохли. Гиймо начал напряжённо размышлять. Что не сработало в колдовстве? Дверь отворилась, он перенёсся в Мир Ненадёжности… Но один. И тут до него дошло! Он забыл включить в заклинание Вуньо, знамя, главное назначение которой – связать вместе людей, преследующих одинаковую цель! Надо было сказать ВРЭ, а не РЭ! Только сейчас он произнёс мысленно гальдр в нужном виде: «Властью великодушия и пути, Нертуса, Улльра и двойной ветви, Вуньо вверху, Редху внизу, Эйхваз впереди – перенесите нас! ВРЭ!»
Он проклинал себя за забывчивость, но одновременно испытывал большое облегчение. Графема, которую он забыл вызвать, позволяла людям оставаться вместе, не более того. Это значило, что его друзья не превратились в вечных пленников вихря в промежутке между мирами. Они тоже попали в Мир Ненадёжности. Но куда их разбросало? Гиймо достал карту и попытался разобраться в ней при слабом свете луны. Всё указывало на то, что он оказался в районе Движущихся холмов. Правильнее всего дождаться рассвета и отправиться в сторону ближайшего города, скажем Фергханы, до которого день-два пути.
Гиймо со вздохом растянулся на траве, завернувшись в удобный плащ Человечка из Вирдю. Как удачно он придумал – разделить с друзьями поклажу и сообщить им всё, что знал о Мире Ненадёжности! В нём уже крепла надежда. У каждого была карта, каждый видел амулет, принесённый Томом. Логика подсказывала, что друзья должны воспользоваться этой приметой. По крайней мере, он сам поступил бы именно так. В худшем случае они помучаются тут неделю, а потом мэтр Кадехар придёт на выручку.
Эта мысль окончательно успокоила мальчика, и он устремил взгляд в небо. Там его тоже ждала неожиданность. Очень странно! Созвездия были те же самые, что над страной Ис, но каких-то непривычных очертаний… Он решил обязательно зарисовать их в блокнот, когда проснётся. Его сморила усталость.
На следующий день Гиймо пустился в дорогу. Спал он ужасно. Ему снилось, что Амбра зовёт на помощь, но исчезает до того, как он успевает броситься к ней. Эти кошмары не оставляли его и после пробуждения. Как ни утешал он себя, положение было далеко не блестящее, чтобы не сказать – отчаянное. Друзьям грозили, возможно, страшные опасности: недаром Мир Ненадёжности пользовался такой дурной славой!
Кто-то, похожий на зайца, кинулся наутёк от Гиймо. Мальчик невольно улыбнулся – так неуклюже прыгал зверёк. В следующую секунду путник понял, что голоден – ведь солнце уже стояло высоко. Он достал из заплечного мешка кусок хлеба и принялся грызть. На душе почему-то сразу сделалось легче. Гиймо не сомневался, что правильно решил начать поиски в Фергхане. Он прибавил шаг, согреваемый надеждой на скорую встречу с друзьями.
Вот уже два дня Гиймо шагал по нескончаемой холмистой стране. Он понял, почему холмы называют Движущимися. Ветер шевелил траву, покрывавшую их, создавая впечатление волн. Солнце оказалось не таким жгучим, как он опасался, ночи были скорее свежими, чем холодными. Зато провизия быстро иссякала, и мальчик знал, что если не доберётся до Фергханы, то окажется в отчаянном положении.
Но настоящая тревога им ещё не овладела. Он часто сверялся с картой, определяя теллурические, аэрологические и астрономические координаты Фергханы, и полагал, что город недалеко. В Гифду ученик колдуна посвятил немало времени изучению течений, пронзающих Мир Ненадёжности, и благодаря этому точно знал, где находится. Ветерок, волны, которые он ощущал под ногами, солнце и звёзды вели его к цели вернее, чем самая подробная карта.
И вот, вскарабкавшись на очередной холм, он увидел вдали укрепления Фергханы.
Глаза Коралии постепенно привыкли к темноте. Её окружал ужасный беспорядок: рулоны и обрезки ткани, посуда, резные ящики, столы и диваны, громоздившиеся один на другом. Девочка огляделась. Крыша и стены оказались сделаны из плотной материи, пропускавшей лунный свет. Коралия решила, что находится в огромной палатке. Сев на дощатом полу, она огляделась. Позади находилась перевёрнутая Дверь, зажатая между низким столиком и открытым сундуком, из которого тянулись мокрые шёлковые платки.
Девочка спохватилась, что не видит остальных. Зато рядом с собой она обнаружила масляную лампу со светящимся в полутьме медным носиком. Тут же валялась старая зажигалка – верный признак, что сюда время от времени заглядывали. Коралия зажгла фитиль.
– Ребята! – позвала она. – Не надо меня пугать, это не смешно! Вылезайте!
Она медленно двинулась по палатке и тут же споткнулась о ржавую железную шкатулку. Не удержавшись, заглянула внутрь – там было полно драгоценностей.
«Надо сойти с ума, чтобы бросить такую красоту не пойми где! Какая прелесть!»
Коралия нашла зеркало на комоде, изуродованном влагой. Два синих камешка она приладила к мочкам, золотое ожерелье повесила на шею, серебряный браслет надела на запястье.
– Какая я страшная! – пробормотала красавица и тщательно причесалась, благо в сумочке оказалась расчёска. Разыскивать пропавших друзей гораздо приятнее, приведя себя в порядок. Она покосилась на свой плащ и пожала плечами: как можно носить столь уродливую вещь!
Не обнаружив никого в палатке, Коралия решила, что все уже вышли наружу. Она высунулась и застыла с открытым ртом.
Вокруг при свете месяца серебрилась морская гладь. Коралию забросило на широкую платформу, похожую на плот. Вокруг плыло много других плотов, соединённых между собой деревянными мостками. Низкие волны перекатывались через брёвна.
– Амбра! Гиймо! Гонтран! Ромарик!
Она звала их прямо из палатки, боясь сдвинуться с места. Зато уж кричала во всё горло. Но ответа не было. Она вернулась обратно и улеглась на том же месте, где очнулась, захватив ткани на подстилку и одеяло.
Почему она осталась одна? Коралия терялась в догадках. Она хорошо помнила, как Гиймо, показывая на карте остров, уверенно говорил: «Вот здесь мы проникнем в Мир Ненадёжности»… Он, конечно же, ошибся! Плот окружён водой, но это всё-таки не остров! Недаром она боялась, что у них ничего не получится! А остальные только смеялись над ней! Теперь, наверное, жалеют, что не послушались… Где же они все?
