Книга Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств - Александр Соловьев

Единственный раз он нарушил свое затворничество – в день похорон отца.

По иронии судьбы именно в это время стремительно росло его личное состояние. Цены на нефть подскочили, годовой доход Гетти-младшего достиг $20 млн. Он стал тратить огромные суммы на экзотические приобретения и благотворительность. Со стороны вполне могло показаться, что этот человек буквально избавляется от денег, будто сопротивляясь какому-то пагубному наваждению.

Его здоровье ухудшилось – цирроз печени, отказывали ноги, симптомы диабета. Скоро ему пришлось проводить примерно половину года в клиниках, в окружении сиделок. Его пытались вылечить – своим врачам он не помогал.

Его главный и, быть может, единственный дар – умение находить друзей – спас ему жизнь. Благодаря друзьям уединение в Чейн-Уоке не превратилось в изоляцию. Друзья поддерживали в нем интерес к жизни. Они заставляли Гетти глотать лекарства, делать зарядку, соблюдать диету. Его последняя подруга – Виктория Холдсворт – долгие годы сносила его капризы, депрессии и приступы ярости.

Мик Джаггер приезжал в Чейн-Уок и часами рассказывал о крикете, комментировал крикетные матчи, объяснял правила, знакомил с игроками.

В середине восьмидесятых годов, через 13 лет после гибели Талисы, Гетти стал выбираться из своего забытья.

* * *

В 1990–е годы Жан Поль Гетти-младший жил в Великобритании. Он избегал внимания прессы и публики, но несмотря на это или, быть может, именно благодаря этому, чрезвычайно любим англичанами.

Он продал Чейн-Уок и поселился в Лондоне. Его состояние заметно выросло и продолжало расти, хотя он никогда не был так богат, как его отец. Компания Sarah Getty Trust была продана в 1984 году, доля Жана Поля Гетти-младшего от продажи составила $750 млн. Десять лет работы его собственной финансовой корпорации Cheyne Walk Trust превратили эти деньги в $1 млрд.

Он по-прежнему тратит крупные суммы на благотворительные цели, однако его пожертвования уже не носили столь маниакального характера, как прежде. Большая часть его даров была анонимна, хотя самые крупные хорошо известны: $63 млн – Национальной галерее (за это Елизавета Вторая пожаловала ему дворянский титул), $25 млн – на спасение и содержание Британского киноинститута, $4,4 млн – на нужды национального крикетного клуба.

Его образ жизни оставался скорее замкнутым, но эксцентричность, богатство и таинственность, похоже, навсегда обеспечили ему репутацию самого заметного персонажа в британском высшем свете.

Кроме того, Гетти-младшего уважали за его фанатическую приверженность крикету. Мик Джаггер сумел-таки пристрастить его к этому спорту, о котором сами англичане говорят: «Вы можете быть убийцей-маньяком, но если вы убийца-маньяк, который любит крикет, то в Англии вы – в порядке». Гетти не просто любил крикет: у него был собственный стадион для крикета и собственная крикетная команда.

Жан Поль Гетти-младший скончался в Лондоне в возрасте 70 лет. Гетти-старший, будь он жив, скорее всего счел бы своего сына слабохарактерным и расточительным бездельником, недостойным имени и состояния Гетти. Существует, однако, иная точка зрения: Жан Поль Гетти-младший и был подлинным наследником фамильной империи. Император совсем не обязательно должен быть самым богатым, но самым недоступным, великодушным и щедрым – непременно.

Чем кончается борьба за трезвость

Эдгар Бронфман-младший (Edgar Miles Bronfman, Jr., род. в 1955)

Сын Эдгара Бронфмана-старшего и внук Сэмюэля Бронфмана, который в 1928 году приобрел компанию Seagram.

Меня беспокоит третье поколение. Империи приходят и уходят.

Сэмюэль Бронфман

Годовой баланс компании Seagram читается как хорошая карта вин. Martell Cognac, Mumm, Chivas Regal, Absolut, Glenlivet Scotch, Seagram Extra Dry Gin, Myer's Rum. Только цифра в конце – $6 млрд – не похожа на ресторанный счет. Хотя примерно такую сумму президент корпорации Эдгар Бронфман-младший год назад заплатил за одну из самых выразительных сделок в истории бизнеса.

В восемь утра два частных самолета Gulfstream–4 взлетели с нью-йоркского аэродрома и направились в сторону Калифорнии.

Примерно в это же время третий самолет, как две капли воды похожий на первые два, вырулил на посадочную полосу в штате Вирджиния и упорхнул в том же направлении.

С третьей стороны – из гористого штата Вайоминг – к Калифорнии подрулил почтенный адвокат, который так поспешно покинул свое ранчо, что забыл сменить ковбойские сапоги на нечто более подходящее.

Четвертому персонажу – известному голливудскому менеджеру – пришлось срочно прервать отпуск на Багамских островах. Так что он находился в пути несколько дольше.

Равно как и главные действующие лица – небольшая группа строго одетых японцев, которые мучались, перескакивая из одной воздушной ямы в другую, на всем протяжении многочасового перелета от Токио до Нового Света.

Как бы то ни было, в два часа пополудни все они благополучно встретились в конференц-зале одной почтенной фирмы в Лос-Анджелесе. После чего за столом длиной в 20 метров в сосредоточенном молчании принялись прилежно подписывать горы бумаг.

Из-за некоторой военной напряженности и полной засекреченности происходящего можно было подумать, что состоялось подписание договора о капитуляции.

На следующий день американская пресса и впрямь приравняла это краткое заседание к победе во Второй мировой войне и патетически заговорила о некоем «конце осады» etc.

Дело же было вовсе не в 1945 году, как можно было подумать, а 9 апреля 1995 года. И за столом переговоров председательствовал не героический генерал Макартур, борец с японским милитаризмом.

Решающую подпись на документах, порхавших над 20–метровым столом, поставил 40–летний Эдгар Бронфман-младший, внук одного находчивого выходца из малороссийского гетто.

* * *

Эдгар Бронфман-младший называет своего деда «мистер Сэм», а отца коротко – «Эдгар».

Пару лет назад Эдгар-младший женился на Клариссе Элкок, богатой венесуэльской наследнице с внешностью фотомодели. Невесте пришлось по этому случаю пережить неприятную беседу с собственными родителями – бескомпромиссными католиками:

«Я должна вам сказать о нем три вещи. Во-первых, он еврей. Во-вторых, разведен. В-третьих, у него трое детей».

(Несмотря на этот сокрушительный набор, свадьба состоялась. При участии раввина, католического епископа, баптистского священника и полутора тысяч гостей.)

К перечню из «трех вещей» можно было бы добавить несколько еще более выразительных деталей из истории семьи Бронфманов. Но в этом случае у Клариссы было бы еще меньше шансов на родительское благословение.

Например, то, что юность Эдгар провел главным образом в Голливуде, где волочился за актрисами и сочинял шлягеры.