Книга Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств - Александр Соловьев

Юджин Поль любил музыку, спорт и искусство. О том, что такое нефть и цены на нефть, он знал постольку, поскольку ему, как и всем, приходилось регулярно заправлять машину. Он был молод, неплохо обеспечен (об этом заботился Sarah Getty Trust) и обладал даром легко завоевывать друзей.

Быть может, со временем он стал бы неплохим университетским профессором. Судьба и его отец распорядились иначе.

* * *

В конце 1950–х Гетти-старшего всерьез озаботил вопрос о престолонаследнике. Он счел момент подходящим, чтобы приобщить своего третьего сына к семейному бизнесу. Отчего Юджин Поль не отказался – неизвестно. Но вместо диссертации о редких манускриптах он все же стал заниматься нефтедобычей на одном из отцовских предприятий, получая, по семейной традиции, $100 в неделю.

Вероятно, некоторые успехи на этом поприще обнадежили его отца. Жан Поль Гетти решил доверить сыну более ответственную должность и отправил его в Италию.

Наш герой явился в Рим и стал директором филиала Getty Oil в Италии. А чтобы полнее соответствовать новой роли, попросил у отца разрешения сменить имя. Разрешение было получено: Юджин Поль Гетти официально стал Жаном Полем Гетти-младшим.

Клаус фон Бюллов, один из ближайших сотрудников Гетти-старшего, говорил впоследствии, что Полю лучше было бы со временем стать директором Музея искусств Гетти. Там его тяга к творчеству, недурной вкус и образование пришлись бы впору. Однако отец был сам неплохо образован и считал, что знает толк в истории и в искусстве. Он был убежден, что флирт с искусством совершенно не мешает браку с биржевыми сводками. Вполне вероятно, что именно так оно и есть, однако время и место для эксперимента над собственным отпрыском были выбраны крайне неудачно.

Рим конца 1950–1960–х годов оказался далеко не идеальным местом для начала образцовой карьеры на территории нефтяного бизнеса. Рок-звездами здесь восхищались больше, чем банкирами. Героин, музыка и секс в Вечном городе полагались безусловно более важными занятиями, чем биржевые спекуляции. Каникулы и будни путались. Город был отдан на откуп героям «Сладкой жизни». (Феллини как раз заканчивал съемки фильма, когда Гетти-младший появился в Италии, это можно счесть вполне пророческим предзнаменованием.) Римляне, в особенности молодые римляне, предпочитали не делать деньги, а тратить деньги, добывая их вовсе не из нефтяных скважин, а как бы прямо из воздуха.

Быть сыном одного из самых богатых людей в мире и жить в Риме – искус оказался слишком велик. Гетти-младший стал проводить больше времени на вечеринках, в необременительных вояжах и на антивоенных демонстрациях, чем в рабочем кабинете Getty Oil Italiana.

Он развелся с Гейл Харрис и познакомился с Талисой Пол, датчанкой, родом с Явы. Она была красива, обаятельна и в высшей степени подвержена истерикам и депрессиям. Поль был очарован ее небанальным нравом, и в 1966 году они поженились. Свадебный костюм жениха был дополнен галстуком «психоделической расцветки», наряд невесты состоял из жакета и вельветовой мини-юбки, отделанной белой норкой.

Большую часть гостиной в их доме занимала гигантская клетка с экзотическими птицами, рядом стояли кресла из слоновой кости и маленький храм Будды, перед которым всегда курились благовония. Их сын, родившийся в 1968 году, получил имя не менее «психоделической расцветки», нежели свадебный галстук его отца: Тара Габриэль Гэлакси Грамафон Гетти.

Поль и Талиса совершали ритуальные путешествия в Индию и на остров Бали, отдыхали на вилле под Римом или в обветшалом дворце в Марракеше. Их частым гостем был Мик Джаггер. Дни были заполнены пикниками, загородными прогулками и героином, без которого оба супруга в ту пору уже не могли обойтись. И сексом. Гетти искренне любил Талису, но верность не входила в число его добродетелей. Позднее он говорил, что переспал в те годы с большим количеством женщин, чем любой другой мужчина. Исключая Джаггера.

Деловая карьера Гетти-младшего была пущена под откос. Getty Oil Italiana не приносила ни доходов, ни удовольствия.

Гетти-старший до поры до времени терпел, к тому же он в очередной раз был до чрезвычайности занят. В 1970 году между отцом и сыном состоялось все же решительное объяснение.

«Я не желаю становиться бизнесменом, – заявил сын, – этим бессмысленным делом может заниматься каждый». Отец был, разумеется, шокирован и уязвлен и, возможно, даже проклял дерзкого наследника. В любом случае жизнь Гетти-млад-шего стала принимать такой крутой оборот, что можно было бы и впрямь подумать, что над ним тяготеет рок родительского проклятия.

* * *

В середине 1971 года Талиса переехала в Англию, в поместье Чейн-Уок. Она была уже по горло сыта тем «рассеянным образом жизни», который она вела рядом с Гетти. Она перестала принимать наркотики, пить, завела очередного любовника и собиралась затеять бракоразводный процесс. 10 июля 1971 года она вылетела в Рим, чтобы окончательно объясниться с супругом.

Буквально на следующий день ее не стало. Она скончалась, приняв слишком большую дозу героина.

Никто, кроме, разумеется, самого Гетти, не знает, что же произошло в ту ночь. Предложил ли он жене принять наркотик или заставил или она сама решила таким образом облегчить себе неприятное объяснение? Намеренно или случайно он ждал слишком долго, прежде чем вызвал врачей? Было ли происшедшее убийством, несчастным случаем или самоубийством?

Достоверно известно лишь одно: когда был опубликован отчет коронера, итальянская полиция потребовала возвращения Гетти из Англии, куда он спешно вылетел после происшествия. Адвокат и друг Гетти Ванни Тревис заставил полицию отступиться. Никто не знает, каким образом ему это удалось.

Возможно, эта история не стала бы постоянным источником для журналистских сплетен, но ее сопроводил чрезвычайно двусмысленный контекст. При сходных обстоятельствах едва не погибла жена фон Бюллова. Безграмотно сделанная инъекция инсулина превратила ее в инвалида до конца дней. Дело дошло до суда, и шансы фон Бюллова выиграть процесс оценивались крайне невысоко.

Тогда же загадочная смерть настигла одного из музыкантов Rolling Stones, Брайана Джонса, и еще одного близкого друга Гетти – Мика Джаггера обвинили в причастности к этой смерти. В обоих случаях Гетти-junior предоставил ответчикам гигантские суммы для участия в судебном разбирательстве. Только залог за фон Бюллова стоил ему $1 млн. Все это оживило самые мрачные слухи о смерти Талисы.

Тотчас же после ее гибели отец лишил Жана Поля-младшего права участвовать в управлении предприятиями Getty Oil и его доли наследства. По новым условиям отцовского завещания ему полагалось унаследовать… $500. Разумеется, за ним остались дивиденды Sarah Getty Trust, но Гетти-младшему все это вместе было уже совершенно безразлично.

Он привык к успеху, был жизнерадостен, обаятелен, остроумен, капризен, великодушен и в общем-то беззащитен. Он не выработал иммунитета против несчастья. Смерть Талисы почти уничтожила его самого.

Гетти переехал в Чейн-Уок и перестал появляться на людях. Он не боялся пересудов – просто потерял интерес ко всему, что происходило вокруг. Он проводил свои дни, не вставая с дивана, выпивал по бутылке рома в день и пересматривал старые фильмы на видео. Он как бы погрузился в оцепенение, в полузабытье, которое продлилось 13 лет.