Книга Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы - Александр Шубин

Вообще не вполне корректно рассматривать радикальные движения 30-х гг. как однородную массу. Лонг, Синклер и Кофлин имели разные, хотя и пересекающиеся, взгляды. К правым радикалам с большим основанием можно было бы отнести отца Кофлина, так как в его речах национальная тема имела больший вес. В. Согрин категорически настаивает на праворадикальном характере движения Лонга, оспаривая тех американских историков, которые считают его левым политиком. Почему? «Лонг был ярым антикоммунистом, а по совокупности своих взглядов был близок к деятелям фашистского типа»[93]. «Деятели фашистского типа» — формула обтекаемая. Классификация Лонга в качестве фашиста возможна в двух случаях. Либо ядром его программы должна быть внешняя экспансия (что не наблюдается) и националистический радикализм (расизм и антисемитизм в США того времени были так глубокого укоренены в политическую культуру, что Лонг на этом фоне выглядит вполне нейтрально). Либо, если понимать фашизм как идеологию последователей Муссолини — стремление к установлению тоталитарно-корпоративной системы организации производства. Но в этом отношении Лонг был дальше от фашизма, чем даже Рузвельт с его идеей сверхмонополий и «честной конкуренции». Что касается антикоммунизма, то это такой критерий правого радикализма, с которым могут согласиться только коммунисты. Ибо по этому критерию в разряд правых радикалов можно отнести многих социал-демократических и анархистских деятелей. Вообще «огульная» характеристика массовых движений США как полуфашистских уходит корнями в оценки Коминтерна, который в это время считал фашистами даже социал-демократов. Поскольку в США социал-демократические идеи не пользовались значительным авторитетом, то досталось радикалам: «большое значение имеет возникновение и рост полуфашистского движения, выдвигающего ту или иную социальную „программу“ и уже привлекающего широкие массы (батюшка Коффлин, Гьюи Лонг)»[94]. Но даже в Коминтерне признавали, что «Гью Лонг не злоупотребляет в такой мере нападками на Советский Союз и коммунизм», как Кофлин[95].

Конечно, по своим методам правые и левые радикалы могут походить друг на друга, но это — сущностно различные явления. Для правых радикалов принципиально важна государственно-этническая консолидация в противостоянии внешнему миру, а для левых — социальные изменения, преодоление классовых и имущественных различий. Лонг несомненно относится ко вторым. Именно поэтому Лонг и близкие ему лидеры стали оттягивать от Рузвельта именно левый электорат.

В 1934 г. Рузвельт, увидев отток от него электората слева, сам стал сдвигаться вправо. Он свернул программу прямой помощи бедным и безработным. Ухудшились отношения президента с профсоюзами. Он все еще отказывался поддержать законы о социальном страховании, считая, что затраты на эту программу будут слишком велики.

Почувствовав слабину и оправившись от страха 1933 года, консерваторы перешли в наступление. В мае 1935 г. Рузвельт получил первый сильный удар — Верховный суд признал неконституционность минимальной заработной платы и максимальной рабочей недели и некоторых новых налогов. В результате был отменен НИРА. В ответ началась стачечная волна, охватившая около 8 миллионов рабочих. В ответ на решение Верховного суда 5 июня 1935 г. был принят более аккуратно сформулированный Закон Вагнера — национальный акт о трудовых отношениях, который устанавливал минимальную заплату и максимальную рабочую неделю (44, а затем 40 часов) для межштатных (то есть действовавших не в одном штате) компаний.

Теперь всем работникам гарантировалось право на профсоюзы и запрет на преследование за принадлежность к профсоюзу. Предприниматель был обязан заключать коллективный договор с работниками. Работник получил право на защиту не только в случае увольнения, но и на рабочем месте. Профсоюзы стали надежной опорой президента Рузвельта. О большем они не могли бы мечтать, даже если бы к власти пришла партия, называющая себя рабочей.

Тем временем Верховный суд взялся за ААА, который был отменен в январе 1936 г., накануне предвыборной кампании, что наносило удар по престижу президента. Верховный суд выступил защитником прав штатов и тем самым мог парализовать общенациональную политику. Это могло погубить реформы. Проблема, которая в свое время привела к гражданской войне, снова встала на повестку дня. Она же встанет во весь рост в 60-е гг., во время борьбы с сегрегацией негров. И страна снова будет выбирать: единое социальное и правовое пространство или защита автономии регионов от центральной бюрократии.

Столкнувшись с сопротивлением справа и нарастанием угрозы слева, Рузвельт решил действовать более продуманно, тем более, что во время «атаки на капитал» периода «100 дней» он приобрел богатый опыт. В 1935 г. была создана Администрация развития труда, которая не выплачивала пособия по безработице, а создавала рабочие места: формировала все новые администрации, превращая безработных в низший слой бюрократии; организовывала коллективные фермы. Послышались упреки в создании колхозов, но практика успокаивала. Фермы организовывались так, чтобы заработав, член коллектива мог создать свое дело.

Рузвельт предложил ввести прогрессивное налогообложение для погашения государственного долга, нарастание которого могло погубить любые государственные программы. Это был шаг по пути, предлагавшемуся Лонгом.

Наконец после некоторых колебаний Рузвельт поддержал введение системы социального страхования. 15 августа 1935 г. был принят Закон о социальном страховании. Американцам гарантировалась государственная пенсия по старости и инвалидности, пособие по безработице. Трудящиеся были теперь защищены от нищеты (хотя и в разной степени — в зависимости от предприятия).

Законы 1935 г. заложили основы новой социальной системы США. Но пока они еще не дали результата, Рузвельту важно было выиграть выборы. По опросам Лонг мог собрать 6 миллионов голосов, что ослабило бы прежде всего позиции Рузвельта. Можно было рассчитывать, что в случае поражения Рузвельта именно Лонг станет наиболее перспективным кандидатом на выборах 1940 г. Но 8 сентября 1935 г., приехав в резиденцию губернатора Луизианы, Лонг был убит. Убийца был буквально изрешечен охраной и не смог поведать о мотивах убийства.

После этого союзники Лонга были разгромлены. Последователь Лонга Смит, возглавивший движение после гибели губернатора, был арестован за убийство, которое якобы совершил в разгар избирательной кампании. Доктор Таунсенд был более осторожен, поэтому его отправили в тюрьму за оскорбление конгресса. Многие идеи оппозиции, остатки которой объединились в предвыборный «Союз», были заимствованы Рузвельтом, что постепенно размыло ее почву.

После выборов 1936 г. «третья сила» сошла на нет. Лидер Социалистической партии Н. Томас в старости так объяснял это явление: «Что же выбило почти полностью почву из-под наших ног? Причина может быть выражена в одном слове — Рузвельт. Больше можно ничего не добавлять»[96]. Томасу вольно было прославлять таким образом победоносного президента — в него не стреляли, его не арестовывали, как лидеров «Союза». Входят ли такие методы борьбы с оппозицией в слово «Рузвельт», к которому нечего добавить? Полагаю, явление шире — плюралистическая система отсекает те ее ростки, которые могут привести систему к слишком быстрым (с точки зрения элиты) переменам. При этом прополка политической почвы производится далеко не только центральной властью. Легальные и незаконные репрессии могут входить и в прерогативу штатов, и проводиться по инициативе лоббистских групп.