Книга Знакомьтесь, Гюро! - Анне-Катрине Вестли

— Тогда нам придётся жить в Тириллтопене в палатке, — сказала Гюро.

И вот в субботу мама и Гюро отправились в путь, мама посмотрела по карте, они прошли одну улицу, другую, третью и наконец остановились перед старым мрачным домом. В нём был такой же подъезд с вестибюлем, как в пансионате.

Они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж и позвонили в дверь, на которой значилась та же фамилия, что была написана в газете.

— Меня зовут Эрле Люнгмю, — сказала мама открывшей им женщине. — Я пришла по объявлению насчёт работы.

— Нам нужен дворник, — сказала женщина.

— Я знаю, — сказала мама.

— Вы интересуетесь этим местом для своего мужа? — спросила хозяйка.

— Нет, для себя, — ответила мама. — У меня есть рекомендации.

— Но ведь это мужская работа! — удивилась хозяйка. — Мы привыкли видеть на этом месте мужчину. Дворнику приходится таскать тяжести, у нас в доме нет центрального отопления, жильцы топят коксом, и дворнику надо разносить его по квартирам. Кроме того, надо мыть лестницу, подметать тротуар, а зимой скалывать с него лёд. Дом у нас небольшой, и нагрузка у дворника неполная, денег он получает немного, но зато мы предоставляем ему квартиру. А вы могли бы, кроме того, подрабатывать у меня — стирать, убирать. Меня бы это очень устроило. Идёмте, я покажу вам квартиру, которая у нас предназначена для дворника. Это на первом этаже, окна выходят во двор. Она очень уютная.

— Спасибо, — сказала мама.

В эту квартиру никогда не заглядывало солнце, в ней вообще не было дневного света: её единственное окно упиралось в высокую глухую стену.

— Ничего, Гюро, — сказала мама, — у нас будет всё время гореть лампа.

Квартира состояла из комнаты, кухни и чуланчика.

— А вы не боитесь, что дочка будет мешать вам работать? — спросила хозяйка. — Впрочем, у нас тут рядом со стоянкой для автомобилей есть детская площадка. Там и ящик с песком, и качели.

— Спасибо, я буду иметь это в виду, но пока Гюро ездит днём к нашей приятельнице.

Здесь внизу было так темно и сыро, что у Гюро сразу стало тяжело на душе.

— Конечно, вам придётся всё тут вычистить, — сказала хозяйка. — Как видите, ваш предшественник не очень-то пёкся о чистоте. Он, знаете ли, выпивал. А вы, случайно, не пьёте? — вдруг спросила она у мамы.

На лице у мамы выразилось глубочайшее изумление, но тут в разговор вмешалась Гюро:

— Конечно, пьёт, все пьют, когда хочется пить.

— Не беспокойтесь, я не пью, — улыбнулась мама. — Здесь, наверно, станет светлее, если побелить стены? — сказала она, глядя на унылые голые стены.

— Это ваше дело, если хотите, можете побелить, но, разумеется, за свой счёт, — сказала хозяйка. — Я понимаю, что сейчас здесь холодно и неуютно, но есть печка. А в чуланчике вполне может поместиться детская кроватка. По вечерам вам, наверное, захочется отдохнуть от девочки?

Гюро заглянула в чуланчик: там не было никакого окна и потому царил полный мрак.

— Нет, нет, — испуганно сказала мама, — мы с Гюро привыкли спать в одной комнате.

— Значит, вас устраивают эти условия? — спросила хозяйка.

— Мне бы хотелось подумать несколько дней, — ответила мама.

— Я не против, — сказала хозяйка, — но ведь на это место могут объявиться и другие претенденты. Сейчас в городе не так-то просто найти работу с жильём, тем более что вы не одна.

— Это правда, — сказала мама. — Я позвоню вам во вторник.

— Ну что ж, пусть будет по-вашему, — нехотя согласилась хозяйка.

Мама и Гюро вернулись в пансионат.

Вечером мама села почитать, а Гюро в уголке играла с Вальдемаром и Кристиной.

— Не бойтесь, — говорила она им, — вам не придётся спать в тёмном чулане. Мы с вами привыкли спать в одной комнате, я ни за что не пущу вас в чулан.

Воскресенье тянулось бесконечно, хотя Гюро с мамой ездили в лес и гуляли там долго-долго, словно не думали ни о чём, кроме своей прогулки.

И вот настал понедельник. Они снова отправились в Тириллтопен: мама — работать с Бьёрном, а Гюро — к Тюлиньке и Индивиду. Но сперва, как обычно, Гюро пришлось немного погулять одной. В то утро у дома собралось много детей. В руках у них был мел, но они не чертили классики на тротуаре, а рисовали на стене большое сердце, пронзённое стрелой. На стреле были написаны какие-то буквы. Гюро ещё не умела читать, но один из мальчиков громко прочёл для всех:

— «Бьёрн и Эрле — жених и невеста!»

Гюро хотела поправить его и сказать, что Бьёрн и Эрле — дворники, но побоялась — мальчик был гораздо старше её.

В это время к ним подошёл Бьёрн. Он взглянул на рисунок с надписью и засмеялся.

— Ну, попали пальцем в небо! — сказал он. — Мою невесту зовут вовсе не Эрле, а Гюро. Вот она! — И он поднял Гюро высоко-высоко. — Ну-ка, озорники, сотрите побыстрей свои художества. Сейчас сюда придёт Эрле, и ещё неизвестно, как ей это понравится.

Он стоял, держа Гюро на руках, и голос его звучал очень властно.

Дети стали стирать рисунок, но это оказалось не так-то легко: мел словно прилип к стене и без мокрой тряпки не хотел стираться.

Эрле застала их за этим занятием.

— Мы тоже рисовали на стенах, когда были маленькие. Это пустое занятие, — сказала она. — Лучше поработайте немного с нами. Кто хочет убирать мусор с газонов, тому я дам целлофановый мешочек, и мы будем играть, будто вы тоже дворники.

— Нам уже пора в школу, мы вам в другой раз поможем, — сказал один большой мальчик.

— А нам никуда не пора, мы будем играть в дворников! — закричали малыши.

Они схватили целлофановые пакетики и разбежались во все стороны, словно спешили в лес собирать грибы или бруснику.

Гюро взглянула на корпус «Ц». У этого корпуса не было сейчас своего дворника, ни большого, ни маленького. Он был совершенно один, если не считать посаженных вокруг кустов и деревьев.

А потом Гюро гуляла с Тюлинькой и Индивидом, и уж будьте уверены, что Индивид постарался, чтобы у Гюро не было времени вспоминать сырой и тёмный чулан.

Вечером в пансионате Гюро и мама не могли даже играть в лото, они могли только ждать.

— Заседание правления начнётся в шесть, — сказала мама. — Бьёрн думает, что к восьми оно уже кончится.

Гюро легла, но спать ей не хотелось. Маме не сиделось на месте, она ходила взад и вперёд по комнате, изредка поглядывая в окно. Телефонный звонок был отчётливо слышен в их комнате. Он звонил много раз, но никто не стучал к ним в дверь.