Книга Жены и девы Древней Руси - Татьяна Муравьева

– Скажи, господин, мы будем венчаться в твоей столице, в Киеве, о котором так много рассказывают все, кто побывал в Гардарике?

Ярослав сразу помрачнел.

– Нет, – ответил он. – В Киеве засел мой брат Святополк, захвативший власть предательством и обманом, но я скоро выбью его оттуда. Пока же венчаться мы будем в Новгороде. Этот город тоже был когда-то столицей и ничем не уступает Киеву.

Ингигерда оставила Рёнгвальда в Ладоге, назначив его своим наместником, и в сопровождении жениха отправилась в Новгород. Там, в деревянном храме Софии – Божьей премудрости, состоялось венчание, и шведская принцесса стала русской княгиней.

* * *

Князь Ярослав был очарован своей молодой женой и, как мог, старался ей угодить. Ингигерда же чувствовал только пустоту и холод в душе, плакала по ночам и терзала себя мыслями, что, сложись все иначе, она была бы сейчас счастливой хозяйкой в доме Олава Норвежского.

Однажды князь Ярослав, желая порадовать жену, решил устроить в честь ее пир. Горницу, где были накрыты столы, он приказал украсить коврами и драгоценными тканями и, когда Ингигерда вошла, сказал довольный и гордый:

– Посмотри, княгиня, какое великолепие! Оно достойно тебя.

Ингигерда же, тяжко вздохнув, подумала: «Для чего мне все это богатство? Насколько счастливее была бы я в доме того, кого люблю, даже если бы крышу его дома подпирал один-единственный деревянный столб» – и, увидев, как исказилось лицо Ярослава, поняла, что произнесла эти слова вслух.

Князь поднял руку и наотмашь ударил княгиню по правой щеке. Ингигерда, ахнув, выбежала из горницы, опрометью бросилась в свой терем и тут же приказала слугам седлать коней, а служанкам собирать вещи.

– Я возвращаюсь домой! – объявила она.

– Погоди, – сказала ей старая нянька. – Подумай, что станут говорить люди о жене, сбежавшей от мужа!

Но Ингигерда, не слушая ее, сама выдернула на середину терема сундук и стала не глядя бросать туда свои платья и украшения.

Тем временем огорченный и раскаивающийся Ярослав прислал к ней слугу, а затем пришел и сам просить прощения за нанесенное ей оскорбление. Но Ингигерда не открыла двери ни слуге, ни князю.

Тогда нянька сказала:

– Я вижу, ты забыла старую сагу о Сигни, сестре Сигмунда, которую я тебе рассказывала, когда ты была ребенком.

– Почему ты вспомнила о ней сейчас? – удивилась Ингигерда, – Я помню ее, но не очень хорошо.

– Сядь, – произнесла нянька, – и я расскажу ее тебе еще раз.

Ингигерда послушно села, и нянька не спеша начала рассказ.

…В давние времена, уж не знаю, в какой стране, правил могущественный конунг по имени Вёльсунг.

У него было десять сыновей и одна дочь – красавица Сигни. Она была просватана за конунга Сиггейра, жившего за морем. И вот, когда он приехал за своей невестой и в доме старого Вёльсунга шел брачный пир, среди гостей появился сам бог Один. В руках он держал блестящий меч. Один подошел к стене, сложенной из толстых дубовых бревен, и вонзил меч в дерево. А потом сказал: «Этот меч зовется Грам, и нет ему равных. Кто вынет его из дубовых ножен, тому им и владеть».

Один исчез, и все, кто был в зале, стали пытать счастье.

Первым взялся за рукоять меча жених – конунг Сиггейр, но клинок словно врос в дерево. Со стыдом вернулся Сиггейр на свое место.

Потом стали тянуть меч остальные гости, потом хозяин дома – Вёльсунг и его сыновья. Последним подошел к мечу старший из сыновей, Сигмунд – они с Сигни были близнецами – ухватился за рукоять и вытащил клинок из дубового ствола, словно из обычных ножен.

Все стали славить и поздравлять Сигмунда, и лишь один Сиггейр позавидовал шурину и затаил против него злобу.

Закончился свадебный пир. Сиггейр с молодой женой стал собираться домой, за море. Прощаясь с новой родней, он сказал, что через две недели ждет тестя и шурьев к себе в гости. Те поблагодарили и обещали приехать.

Прошли две недели, и старый Вёльсунг с сыновьями и малой дружиной, сев на корабль, отправился в гости к зятю. Вот показался далекий берег, а на берегу – одинокая женская фигура. Это была Сигни, которая вышла встречать отца и братьев.

Увидев отцовский корабль, она прыгнула в воду и поплыла навстречу. Сигурд протянул руку и поднял Сигни на борт, морская вода текла с ее волос и одежды.

Сигни сказала: «Мой муж – предатель. Он позвал вас к себе, чтобы убить и захватить меч Грам. Поднимайте паруса, поворачивайте корабль и плывите назад. И меня возьмите с собой».

Но старый Вёльсунг сказал: «Негоже жене покидать мужа, каков бы он ни был. Также негоже воинам бежать от врага, не приняв боя. Ты вернешься к Сиггейру и по-прежнему будешь ему женой, а мы явимся к нему как гости и, если он нападет на нас, сразимся с ним».

Мало дружинников было у старого Вёльсунга, велико было войско коварного Сиггейра. Недолгим был бой, и вот убит старый Вёльсунг, а десять его сыновей стоят пленниками перед своим зятем.

Забрал себе Сиггейр меч Грам, а сыновей Вёльсунга осудил на жестокую смерть. Приказал отвести их в лес, приковать к поваленному дереву, чтобы умерли они от голода, чтобы растерзали их дикие звери.

Ночью из лесу вышло чудовище. С виду оно было подобно лосихе, но глаза его горели огнем, а ноздри раздувались, как у хищного зверя. Словно волчица, набросилась лосиха на младшего брата, загрызла его насмерть и сожрала.

Девять ночей подряд приходила чудовищная лосиха и сжирала одного из братьев. На десятую ночь оставался в живых один Сигмунд.

Подошла к нему лосиха, оскалив клыки, но Сигмунд схватил ее за горло и сжал что есть силы. Стала лосиха задыхаться. В предсмертных судорогах ударила она копытами о дерево, к которому был прикован Сигмунд, и разбила в щепки. Лосиха издохла, а Сигмунд оказался свободен.

Наутро пришла в лес Сигни, чтобы оплакать своих братьев и похоронить их останки, – и увидела Сигмунда, живого и невредимого. Мертвое чудовище лежало у его ног.

Сигмунд поклялся, что отомстит за отца и братьев.

В лесной чаще построил он себе хижину и стал там жить. Мясо Сигмунд добывал охотой, а хлеб ему приносила Сигни.

Так прошло много лет. У Сигни родилось трое сыновей. Старшие, трусливые и злые, пошли в своего отца Сиггейра, а младший Синфьётли – отважный и великодушный – был похож на материнскую родню.

Когда Синфьётли исполнилось десять лет, Сигни привела его в лес и сказала брату: «Вот мой сын. Воспитай из него воина, он поможет тебе свершить твою месть».

Прошли еще годы. Синфьётли возмужал, и Сигмунд решил, что наступило время мстить. Ночью вышли Сигмунд и Синфьётли из леса, проникли в дом Сиггейра и спрятались в погребе среди бочек с пивом. На беду, старший сын Сиггейра захотел ночью пить, спустился в погреб, увидел Сигмунда и Синфьётли – и поднял тревогу.