Книга Тетрадки под дождём - Виктор Голявкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я никак не думаю, что этот Дед Мороз ещё раз споткнётся, да так неудачно. Если уж споткнётся, то какой-нибудь другой Дед Мороз. А может, никто не споткнётся.
Тогда всем будут подарки.
Совсем маленькие дети плескались в волнах, а Катя сидела на камушке и не купалась.
Один мальчишка хотел потащить её в воду, но она так закричала, что он испугался и стал собираться уходить.
— Почему ты отказываешься купаться? — поинтересовался он.
— Я боюсь волн, — ответила она с таким видом, как будто говорила: «Я ничего на свете не боюсь».
— Но там ведь очень мелко, — уверял мальчишка.
— Но зато ты заметил, как я не похожа на других?
Удивлённый мальчишка говорит:
— Но ведь это очень плохо, если ты боишься.
— Зато все купаются, а я сижу.
— А зато ты сидишь, а все купаются, — засмеялся мальчишка.
— А зато ты заметил, какой у меня твёрдый характер? — И она так скрипнула зубами и вытаращила глаза, что мальчишка отбежал от неё довольно далеко и оттуда закричал:
— Сама боится, а сама пугает, чучело! Часами тренировалась перед зеркалом!
Одна женщина выходит из воды и говорит:
— А я чуть в обморок не упала от твоей гримасы. Могла бы утонуть.
— Да, я много тренируюсь перед зеркалом, — отвечает Катя, — чтобы всех пугать.
— Зачем?!
— Чтобы все меня боялись и разбегались в разные стороны.
Другая женщина входит в воду и говорит:
— Только ты меня, пожалуйста, не пугай, а то я не умею плавать.
Один загорающий мужчина говорит:
— А может, из неё вышла бы актриса на трагические роли?
— Нет, нет, — сказала женщина, вышедшая из воды, — все зрители скорей всего убежали бы из зрительного зала.
— А я бы их догнала и назад вернула, — говорит Катя.
— Ишь ты, какая шустрая, интересно, как бы тебе это удалось?
— А я как скрипну зубами — и они обратно побегут.
— Пошла бы ты в воду, — говорит женщина, вылезшая из воды, — да поучилась бы плавать.
— А мне так интересней, — отвечает Катя.
Тут многие включились в разговор:
— Я думаю, когда эта девочка вырастет, она доставит всем хлопот! С ней очень трудно будет разговаривать, а ещё труднее — работать.
— А сейчас с ней легко? Сейчас уже с ней просто невозможно разговаривать!
— И самой ей потом будет нелегко в сплочённом коллективе.
— А как она напугала этого мальчишку! Он теперь долго не появится на пляже.
А Катя сидит на камушке и потихонечку улыбается: «Вот как я заставила всех о себе заговорить! Конечно, я очень даже не похожа на других!»
Как всегда, переходила улицу в неположенном месте и чуть не попала под машину.
Скрип тормозов. Толпа.
Милиционер её спрашивает:
— Ты, наверно, пионерка?
Она смотрит на милиционера вытаращенными глазами и говорит:
— Недавно…
— Куда же ты идёшь?! — возмущается шофёр.
— Домой…
— Не домой, а под машину!
— Она, видите ли, шла домой!!! — возмущается народ.
— А ещё ведь пионерка!
— Пионерка-то недавно…
— Октябрёнком-то она была! Мой внук-октябрёнок при переходе улицы ведёт меня за руку, а не я его, — похвалился старик с палкой, — и мы ни разу не попали под машину.
Милиционер говорит:
— А ведь эта девочка очень просто могла до дому не дойти.
— А я могла бы до работы не дойти, — говорит перепуганная женщина, — из-за этой девчонки машина въехала на тротуар.
— А я могла бы не дойти до магазина, — сказал кто-то.
— Неужели ты всего этого не понимаешь? — говорит милиционер.
— Я всё понимаю, — говорит Катя и продолжает вытаращенными глазами смотреть на милиционера.
Из толпы говорят:
— Может, этот ребёнок не совсем здоров, тогда другое дело.
— Как это могут родители выпускать больного ребёнка на улицу!
— Ты, наверное, нездорова, девочка? — спрашивает милиционер.
Катя сразу смекнула:
— Да, да, мне придавили голову.
— Чем?!
— Дверью.
— Кто?!
— Сосед.
Из толпы вопрос:
— Когда?
И Катя говорит:
— Вчера.
— Ребёнку нужно лежать, раз только вчера ей придавили дверью голову.
— Да, эти подвыпившие соседи совершенно не могут пользоваться дверьми!
— Да таких соседей…
Какая-то старушка говорит:
— Я знаю одного соседа, товарищ милиционер, который беспрерывно хлопает дверьми.
Другая старушка говорит:
— А я знаю соседку, которая всё время хлопает дверьми — трах! бах! — как пушка в Петропавловской крепости, и я думаю, уже двенадцать, а ещё утро.
И ещё некоторые старушки заговорили о соседях, которые хлопают дверьми.
Милиционер засмеялся:
— Этак выходит, каждый день вам всем прищемляют головы?
Две первые старушки радостно закивали головами в знак согласия, не сообразили сразу, потом одумались и замотали головами в разные стороны: нет, мол, наши головы в порядке и никто их никогда не прищемлял…
Шофёр уехал по своим делам, а милиционер погрозил Кате пальцем на прощанье.
Только старушки ещё долго обсуждали поведение соседей.
А Катя рада. Сосед виноват. Не она.
Туфли — р-раз! — на шкаф! Панамку на кровать! Мама уберёт.
Кривляется у зеркала. Поёт. Ведь ей актрисой быть.
— Ах, доченька пришла! Где ты?
— Я здесь! Обедать мне пора!
Мама обнимает дочку и весело ей в ушко напевает в какой раз:
Эти строчки с плаката. Плакат на стене. Но он совершенно не действует на Катю.
