Книга Злые люди и как они расплачиваются за свое зло - Герман Шелков

Пришлось жить рядом со злым человеком и терпеть.

В тот день, когда я крикнул ему, что «мы» будто бы что-нибудь придумаем, он вдруг успокоился и махнул на меня рукой.

Если у него и было какое-то беспокойное чувство, то оно исчезло.

Наверное, он подумал, что люди, которые собираются действовать, именно действуют, а не сыплют словами. А я стоял на месте и произносил речь: «Зачем, почему?»

Вскоре Николай убедился, что я не в силах ему навредить, и стал презрительно ухмыляться. Толкал меня. Колотил ногой в дверь ванной, крича: «Давай, выметайся!», и выражения с каждым днем становились все грубее.

Николай видел во мне слабого и глупого паренька.

Неожиданно у меня появилась возможность сменить комнату. Мне помог в этом тот самый сосед-пьяница. Попавшись мне в коридоре, он как всегда завел какой-то путаный разговор, и я подумал: «Вот бы подсунуть его Николаю – пусть болтает». Тут же меня осенило: «Почему бы мне не поменяться с этим пьяницей комнатами? Ведь он живет один и ему одиноко!»

Я зашел к этому человеку поглядеть, как он живет. Его комната была в ужасном состоянии, прокуренная и невероятно грязная, и все же я обрадовался возможности сменить обстановку. Я сказал: «Послушайте, вам, наверное, одиноко одному. Так? Уныло, тоскливо. Предлагаю вам переехать в мою комнату, а я поселюсь тут, у вас. Как вы на это смотрите? Идет? Мой сосед, Николай, кстати сказать, тоже любит выпить, и вдвоем вам будет веселее».

Пьяница сразу же согласился.

Но переехать мне не пришлось… Из-за события, которое случилось в тот же день, всего через полчаса после того, как я договорился с соседом-пьяницей об обмене комнатами.

Вернувшись к себе, я застал Николая в привычной для него позе – лежа на спине, с папиросой и с журналом «Крокодил». На полу стояли пустая водочная бутылка и полная пепельница окурков.

«Хоть бы убрал за собой! – сказал я. – Зачем грязь разводить?»

«Тебе нужно – ты и убирай», – как обычно сказал Николай.

Я ответил, что следить за порядком в нашей комнате теперь не моя забота. Потому что я переезжаю в соседнюю. А сосед – на мое место. И я стал собирать свои вещи.

Николай бросил: «Валяй, переезжай». После этого он сел на кровати, зажег потухшую папиросу и заговорил на страшную тему…

«А я тут одну бабенку встретил, – медленно проговорил он. – Идет себе по улице, сумочкой помахивает. На днях я ее так изобью, что долго не сможет по улицам ходить… И долго еще улыбаться не сможет… Правильно?»

Ну кто способен спокойно выслушивать этакое?

«Ты – гнусный подонок! – сказал я. – Избиваешь женщин! Гадина, сволочь».

«Да, избиваю, – ответил Николай. – И буду избивать».

Я не ходил по комнате, а бегал. Так сильно мне хотелось из нее выскочить.

Неожиданно в дверь громко и решительно постучали. На соседа-пьяницу это было непохоже. Оказалось, что это милиционеры и еще какие-то незнакомые люди.

«Добрый вечер, – сказал лейтенант милиции. – Мы опрашиваем всех в вашем общежитии. Ищем свидетелей. В соседнем доме на первом этаже, в закусочной, произошла массовая драка, два человек погибли… Один из дерущихся использовал нож… Вы слышали что-нибудь об этом? Вы случайно не находились в тот момент поблизости? Может быть, вы видели убегающего человека?»

Я стоял в проеме, и сказал: «Нет, я ничего не знаю об этом. Может быть, мой сосед имеет какие-нибудь сведения?»

Я распахнул дверь. Николай поднялся с кровати и буркнул: «В чем дело?»

Трое незнакомых людей, стоящие у стены в коридоре, внезапно оживились. «Вот он, вот он! – вдруг закричал один из них, показывая на Николая. – Очень похож! Это у него был нож». Двое других, глядя на Николая, подтвердили: «Да, действительно похож. Особенно лицо, прическа… Да и плечи тоже…»

Милиционеры вошли в комнату и стали спрашивать Николая, где он был в среду вечером между семью и восемью часами.

«Здесь был, дома, – хмуро, но спокойно ответил Николай. – Водку пил, потом спал. Спросите у парнишки, он подтвердит».

Как раз в этот день – вечером в среду – между нами произошел разговор насчет избитой девушки. Николай стоял у плиты, а я – в проеме ванной комнаты. Я хорошо это помнил. Это было примерно в половине восьмого.

Я подтвердил слова Николая. Но люди в коридоре не унимались: «Это он, точно вам говорим! Очень похож! Вылитый тот негодяй с ножом!»

«Гражданин, вы задержаны до выяснения, – сказал лейтенант. – Собирайтесь, поедем в отделение. Там разберемся».

Николая увели. Домой на ночь он не вернулся. Как оказалось, его арестовали.

Трое свидетелей заявили, что когда вспыхнула драка, именно он, мой сосед Николай, ударил ножом двоих и убежал.

Следователь по этому делу вызывал меня три раза, чтобы я снова и снова рассказал, где находился Николай в тот злополучный день. Я говорил ему одно и то же: «Ваши свидетели ошиблись. Николай был дома. У него, знаете ли, вообще нет привычки ходить в кафе». К моему удивлению, следователь тоже говорил мне одни и те же слова: «Нет, это вы ошиблись. Вы выгораживаете негодяя, убийцу. Зачем вы это делаете?»

Затем следователь спрашивал: «А чем вы докажете, что сами были дома? Кто видел, как вы пришли домой? У вас есть свидетели?»

Получалось, что у Николая нет алиби. Я не мог доказать, что находился дома. Но я всякий раз спрашивал: «Почему вы мне не верите? Почему я не мог быть дома? Ведь после работы я всегда возвращаюсь в свое общежитие. Куда мне еще возвращаться, как не в свою комнату?»

Следователь отвечал мне спокойно и терпеливо: «Посудите сами. Николая опознали три человека, а затем еще два. То есть пятеро. Что это за люди? Между собой они никак не связаны – не друзья, не приятели, даже не знакомые. Плотник, шофер, еще один шофер, затем машинист крана, повар и инженер-электрик. Обычные, сознательные трудящиеся нашего города. Так почему же следствие не должно принимать во внимание их заявления? Следствие обязано это делать. И мы это делаем. Если бы мы располагали свидетельством только одного человека, мы бы не были так уверены, что задержали именно убийцу. Но пять свидетельств – это основательная свидетельская база. Конечно, мы не нашли нож, орудие убийства, потому что преступник его выбросил и отказывается называть это место. Он вообще отказывается признаваться в содеянном. Но пять свидетелей! Два шофера, инженер, крановщик, повар и плотник. Они стоят на своем: Николай ударил ножом двух людей и сбежал. В кафе он пришел один, без компании. Заказ сделать не успел, так как вспыхнула драка. Причем драку устроили незнакомые ему люди. Но поскольку Николай был пьян, он принял в ней участие. Вы понимаете? В кафе пришел пьяный человек, влез в драку, ударил ножом двух людей и сбежал. Люди погибли на месте. Работники милиции и свидетели драки отправились обходить ближайшие общежития, потому что один из свидетелей, повар, видел, как преступник побежал именно к общежитиям. Надежда была невелика, но все-таки эти сознательные граждане запаслись терпением и, как видите, преступник был обнаружен и задержан. Ему грозит самое суровое наказание, предусмотренное законом…»