Книга Как стать героем - Кристофер Хили

– Нет, этого мы не допустим! – воскликнул Риз. – Сядь передохни немного!

– Сесть здесь некуда, только койка, и та низкая. Если я сяду, то окажусь еще ближе к сырому заплесневелому полу. Нет-нет, я постараюсь удержаться на ногах. Правда, могу и упасть… – Элла добавила в голос трепета. – Не хотелось бы рухнуть и разбить себе что-нибудь, ведь тогда получится, что это ты сделал мне больно, потому что держал в заточении. А ты настоящий рыцарь, ты никогда не сделаешь больно даме. Ах, нечем дышать…

– Госпожа, что же мне делать? – ужаснулся Риз.

– О, мне бы на свежий воздух… Прошу тебя, выпусти меня отсюда на несколько минут!

– Никак не могу, госпожа. Колдунья велела…

– Колдунья? Старушенция, которая так обидно тебя обзывала? И что же, по ее мнению, важнее рыцарской чести?

– Прости, госпожа. Не могу.

– Послушай, Риз, я же не прошу меня выпустить. Мне просто нужен воздух. Можешь положить меня обратно в карман.

– Точно! – обрадовался Риз: ему самому это в голову не пришло. – Там тебе будет удобно и уютно. Наверное, это вежливо. – Он протянул к окну ладонь. – Прыгай сюда.

Элла соскочила с подоконника в руку великана, а тот переправил пленницу в карман – в тот самый карман, где она совсем недавно начала проделывать дыру для побега.

– Вот и хорошо, госпожа, – сказал Риз. – Надеюсь, тебе полегчает.

– Уже гораздо лучше, спасибо! – ответила Элла, вовсю дергая за нитку.

– Неужели она отвела тебе такую неудобную камеру? – спросил Риз. – А я говорил ей, надо сначала наложить осушающие чары!

Элла, продолжая деятельно распускать шов, изобразила громкий протяжный зевок.

– Ах, от плесени у меня ужасная слабость. Вздремну, пожалуй.

– Это ты хорошо придумала, госпожа, – сказал Риз. – Отдыхай. Не буду тебя тревожить.

Великан сел, привалившись спиной к стене башни, и стал что-то напевать себе под нос. Прошло двадцать минут, и Элла распустила шов настолько, что в кармане образовалась дыра, куда мог пролезть человек. Элла быстренько выскользнула наружу, осторожно скатилась по круглому великанскому брюху и бросилась в ближайший лес – в полном восторге, что побег удался, но все же с некоторым огорчением, ведь когда колдунья обнаружит, что самая ценная ее пленница сбежала, то, наверное, превратит Риза в гору жареного бекона.

Вскоре Риза тоже встревожила мысль о горе жареного бекона, поскольку он заглянул в карман и понял, что там пусто; именно поэтому он оборвал верхушку с ближайшей сосны, наскоро вырезал из нее женскую фигуру, приделал соломы вместо волос, обернул простынкой вместо платья и сунул в окно Эллиной каморки, надеясь, что Цаубера не заметит подмены.

Между тем Элла пробиралась сквозь густую чащу лесов, полных чудищ и нежити, в незнакомой стране. О возможных опасностях она не задумывалась. Надо было разыскать пять башен с пленниками. И спасти пять человек. Сердце у Эллы бешено колотилось – не от страха, а от восторга.

8

Прекрасный Принц боится темноты

Даже солнечного настроения Дункана не хватило, чтобы отвести фантастическую грозу, которая разразилась над Центральной Сильварией. Струи дождя так и хлестали четверых принцев, скакавших по лесу на недовольных лошадях. Каждые несколько секунд землю сотрясал очередной удар грома, порывы дикого ветра то и дело валили на тропу ветки и сучья. Внезапно спустилась всепроникающая тьма, и лесок, еще недавно такой веселенький, окрасился в грозные оттенки.

– Смотрите! – крикнул Лиам, скакавший впереди. – Там, за деревьями, дом!

Лошади, скользя по глине, остановились перед низеньким домишком. В таких обычно живут уютные бабушки в клетчатых платьях – так и видишь, как они стоят у плиты и помешивают супчик или кашку – словом, блюдо, которое не нужно особенно жевать. Фредерик заметил, что при доме имеется конюшня, и принцы отвели туда своих жеребцов. Спрыгнув на устланный соломой пол, принцы обнаружили, что даже друг друга толком не различают в темноте. Однако вскоре послышался какой-то шорох и вспыхнул свет.

– Смотрите, что я нашел! – гордо воскликнул Дункан и поднял фонарь.

– Повезло! – улыбнулся Фредерик.

– Эй, Куцый Плащ, что за шуточки? – сердито закричал на Дункана Густав. – Почему ты сухой?!

Остальные принцы промокли до нитки, а Дункан и правда был на диво сухой, не считая влажных лосин.

– Ветер раздувал у меня над головой плащ Лиама, – извиняющимся тоном пояснил Дункан.

Густав вполголоса отозвался о плащах так, как принцам не положено.

– Тащи сюда свой фонарь, Дункан, – велел он. – Пошли в дом.

Дверь домика оказалась открытой, и принцы вошли. При неярком свете стало видно, что дом совершенно пуст, в нем не было ничего, кроме голого пола, на котором там и сям валялись дохлые мухи.

– Зато есть где в чехарду играть! – заметил Дункан.

– И ни одной кровати, – понурился Фредерик. – Опять никаких шансов выспаться.

– Очага тоже нет, – сказал Лиам. – Не скоро обсохнем.

– Слабаки, – буркнул Густав.

– Не самое приятное место для ночлега, но под дождем все равно хуже, – рассудил Лиам.

Раздался лязг и глухой удар – это Густав улегся на пол. Лиам последовал его примеру, но сначала выжал плащ. Дункан сказал: «Спокойной ночи, друзья-принцы» – и задул фонарь, отчего комната погрузилась в полнейшую темноту.

Фредерик свернулся клубочком.

– Что ж, это не первый неудобный ночлег с тех пор, как я путешествую с вами, Густав, – сказал он.

– Точно. И похуже местечки случались, – отозвался Густав. – А я, между прочим, ни разу не жаловался.

– Было дело, когда я вытер у вас со щеки крыжовник, – сказал Фредерик.

– А это было вторжение в мое личное пространство, – огрызнулся Густав.

– Прошу прощения, просто у вас к щеке прилип целый комок мякоти. Я что, должен был так и оставить, да? – спросил Фредерик. – Это как эпизод из повести «Сэр Бертрам Утонченный и Неопрятный Герцог», когда у герцога между зубами застрял кусочек шпината и…

– Ой, я просто обожаю сэра Бертрама! – вмешался Дункан. – Ты читал, как он нашел потерянные салфетки для омаров, а гости даже не успели приступить ко второй перемене блюд?

– «Тайна загадочного соусника»! – обрадовался Фредерик. – Один из моих любимых рассказов!

И Дункан с Фредериком принялись оживленно болтать про сэра Бертрама. Ни тому ни другому еще не приходилось встречать человека, который разделял бы их восторг по поводу этого элегантного искателя приключений.

– Долгая будет ночка, – прокряхтел Густав.

– Ты вроде бы никогда не жалуешься, – бросил Лиам.

– Молчи уж, барон фон Плащ, – отозвался Густав. – А то положу спать между теми трещотками.