Книга Брак поневоле - Мейси Ейтс

Он нагнулся и умело раздвинул языком ей губы. Она, не колеблясь, открыла рот, поймала языком его язык, а затем обвила руками его шею, чтобы ему было удобнее ее целовать.

Максимо быстро расправился с топом бикини, и Элисон не успела понять, что случилось, как этот лоскуток исчез, и она осталась с голой грудью. Она выгнулась, и волосы на его груди оцарапали ей соски. Это вызвало у нее такой прилив чувственности, что мышцы внутри свело в предвкушении. Чего? Его ласк, прикосновений, всего. Она заерзала, чтобы как-то смягчить болезненное томление. Она знала: ничто ей не поможет, как бы она ни извивалась. Даже если сейчас она испытает оргазм, ей все равно будет мало. Потому что ее тело требует соединения с ним, требует, чтобы Максимо заполнил собой пустоту у нее внутри.

Элисон, совершенно ошеломленная, смотрела, как он взял в рот розовый сосок и стал облизывать кончик. Она откинула назад голову, и у нее вырвался громкий стон, но ей было все равно, какие звуки она издает, ничто не имело значения. Важно только то, как он ее касается. То, что его греховный рот делает с ней.

– Восхитительная, красивая, – хрипел он, взял в рот другой сосок и начала сосать. Потом осыпал поцелуями ей грудь, ключицу, потом – пупок, потом его язык повторил тот же путь снова наверх.

Элисон горела, желание сжигало. Под его поцелуями она утратила способность думать, не могла ничего, кроме как упиваться тем, что он с ней делает.

Неужели такое чувствуешь с любым мужчиной? Если бы она раньше кому-то позволила то, что происходит сейчас, то ее тело отзывалось точно так же?

Нет. Она интуитивно чувствовала, что было бы не то же самое. Не надо иметь обширный опыт, чтобы знать: это не заурядное развлечение. Это что-то более зажигательное, что-то более загадочное и даже роковое. И она охотно поддается этому наваждению, даже подозревая, как это опасно.

Твердый, как камень, ком уперся ей в бедро. Она поняла, насколько он возбужден. Опустив руку, она осторожно сжала ладонью плотный и такой большой бугор.

Он тихо выругался, потерся бедрами о ее руку и снова завладел ее ртом. Его самообладание исчезало так же быстро, как и у нее. Она опять сжала его член и обрадовалась тому, что у него вырвался глухой стон. Ей всегда казалось, когда она представляла свою близость с мужчиной, что это будет означать его власть над ней. Но вот чего она не представляла, так это то, какую власть она могла бы иметь над ним.

Она никогда не думала, что этот орган у мужчин такой огромный, но ее это не испугало, только проняла дрожь, голова закружилась, дыхание перехватило.

До нее словно издалека донеслись звуки сотового телефона, но никакой звук не мог пробиться сквозь туман желания, полностью затмившего ей разум.

– Che cavolo![2] – выругался Макс и отскочил от нее, словно ошпаренный. Подойдя к столику, где он оставил свой мобильник, он ответил на звонок на итальянском. Он тяжело дышал, грудь у него поднималась и опускалась, возбуждение еще не улеглось, и это было видно – ткань шортов вот-вот лопнет.

Стук сердца отдавался у Элисон в ушах. Она медленно приходила в себя, постепенно ощущая тепло солнца, соленый бриз, слышала крики чаек на пляже. Она только что едва не занялась любовью с мужчиной. Не совсем так: она уже начала заниматься с ним любовью, хотя до конца они не дошли. И любой человек из прислуги мог выйти из дома и увидеть их, застать за этим занятием.

Элисон прикрыла руками грудь, только сейчас поняв, что грудь у нее голая. Минуту назад было так приятно чувствовать, что их с Максом ничто не разделяет, а теперь она испытывала страшную неловкость. Ощущение близости испарилось, и Элисон казалось, что ее голой выставили на всеобщее обозрение.

Она выудила верх бикини из-под шезлонга и повернулась к Максимо спиной. Трясущимися, неловкими пальцами натянула топ, подхватила полотенце, плотно обернула грудь и незаметно вернулась на виллу, воспользовавшись тем, что Максимо все еще занят разговором по телефону.

Она боялась остаться, потому что он мог продолжить то, что они не закончили. Элисон не была уверена, что у нее хватит сил ему сопротивляться.

Глава 9

Максимо закончил разговор с управляющим казино и снова выругался. И не потому, что проблему в казино нельзя легко разрешить – это было улажено за пару минут, – а потому, что его сжигало неудовлетворенное желание.

Он не мог поверить, что у него почти был секс с Элисон прямо здесь, у бассейна. Ни дать ни взять – сексуально озабоченный школьник. Он никогда – никогда! – не терял контроля над собой, когда был с женщиной. Он всегда начинал с романтической прелюдии. Селена не представляла, что может быть иначе. Ей всегда требовался полумрак, свечи. И Максимо привык не спешить, целый час постепенно возбуждая ее чувственность.

Но с Элисон не надо ни романтики, ни свечей. Он через пять минут был готов овладеть ею. Какая уж тут любовная игра, когда он весь был во власти безудержного желания. Он сам себя не узнавал.

Он гордился своей силой воли. Он всегда все как следует обдумывал, всегда руководствовался умом, прежде чем что-либо сделать. Но появляется Элисон, его красавица невеста, женщина, которая беременна его ребенком, и лишает его способности мыслить ясно.

Он хотел ее с первого момента, как увидел, и каждую ночь с тех пор его преследовал ее запах, прикосновение ее рук, влажных губ.

Ему необходимо овладеть ею, узнать, что он будет испытывать, когда погрузится в ее тело, какие звуки она издаст, когда он доведет ее до пика наслаждения. Стоит тайне раскрыться, как острота желания пройдет. Так должно быть.

Он больше не может ждать. Он хочет ее и уверен – абсолютно уверен, – что и она хочет его с такой же дикой страстью. И он не даст ей возможности сопротивляться дальше.

Элисон смыла хлорированную воду с кожи. Если бы можно так же легко смыть отпечатки рук Максимо. Даже под горячим душем она все еще ощущала прикосновения его пальцев в тех местах, где он ласкал ее, где его рот обжигал ее губы. Она задрожала и выключила воду.

Ей не стыдно того, как она себя повела. Она имеет право на сексуальное удовольствие, если ей того хочется.

Элисон включила компьютер и посмотрела, что сообщает о нем Интернет и какого рода женщины были в его жизни. До своего брака с изысканной красавицей Селеной его подруги также отличались красотой и элегантностью: супермодели, артистки, знаменитости. И все высокие, стройные, восхитительные. Эти женщины не скрывают своей сексуальности и пользуются этим в своих интересах, не упускают шанс получить желаемое и насладиться.

Элисон так сильно сжала ладони, что побелели костяшки пальцев.

Она не считала себя трусихой. Наоборот – она всегда гордилась тем, что смелая. Смелая и разумная. Разумная настолько, что способна уберечь себя от чужой зависимости. Смелая – потому что научилась быть самостоятельной, самой руководить своей жизнью.