Книга Травля - Саша Филипенко

пауза

– Арина, успокой ребенка! Я не могу работать!

– Быть может, лучше ты успокоишь соседей?

– Они мне не мешают!

– Да уж конечно! Лучше признайся, что ты ничего не можешь сделать!

– Да, не могу, и что? Участковый не приезжает! Нам же объяснили, что все по закону!

– Ты же мужчина! Разберись! Набей им морду!

– Я не могу набить им морду! Тогда получится, что я нарушаю закон. Я не хочу становиться одним из них.

– Антон, господи, посмотри на меня: я твоя жена, я устала! Я не сплю уже несколько недель! Ты бываешь на работе, ты уже дважды слетал в командировку. А я здесь, я все время здесь, и я просто хочу немного поспать!

– Что ты мне предлагаешь? Пойти и выломать им дверь?

– Ты их боишься?

– Нет, совсем не боюсь!

– Боишься! Ты не можешь спуститься вниз и разобраться с какими-то гопниками. Вся твоя смелость только в газетах. Ты только на страницах своих журналов мужественный репортер! Ты бесстрашен только на бумаге. Ты всегда думаешь только о других!

– Моя работа думать о других!

– А ты подумай немного о нас. Или пусть все эти твои обиженные, которых ты вечно спасаешь, хотя бы раз вступятся за тебя. Пусть помогут тебе. Сколько людей тебя читает? Сотни? Тысячи? Вот пусть хотя бы десяток из них приедет сюда и поможет тебе разобраться с быдлом, раз ты сам трус!

– Арина…

– Да что Арина?!

Все чаще Антон отвозит жену к теще. Он даже всерьез подумывает о продаже квартиры. Впрочем, это его не спасет. Мы продолжаем кусать. В лице его тещи, мамы Арины, у нас появляется еще один союзник. Знаешь, я думаю, что если однажды ребята из отдела окажутся на скамье подсудимых – эта сумасшедшая должна оказаться среди них. Если честно – мне сложно переоценить ее вклад. Даже если бы мы захотели внедрить еще одного провокатора, он бы не смог сделать все настолько филигранно, как эта тетечка. В своем маразме эта женщина достигла больших высот. Я лично не слышал этого разговора, но Кало пересказал мне. Все началось с того, что как-то раз, за завтраком, теща потребовала от зятя перестать писать «либеральные статейки». Наша дорогая союзница аргументировала это тем, что ей стыдно перед коллегами. Теща сетовала, что в техникуме, где она преподает, друзья все чаще задают ей неприятные вопросы.

– Людмила Николаевна, что же вы такое говорите?! Вы же сами видите, как мы живем! Вы же все знаете про меня! – возмутился Пятый.

– Вот именно! Все, что у тебя есть, – у тебя есть благодаря нашему президенту, а ты так пишешь о нем! Постыдился бы!

– Мама, я прошу тебя!

Подслушав эту короткую перепалку, Кало сделал еще один весьма удачный, выверенный ход. Если честно, в тот момент я даже немного расстроился, что не сам все это придумал.

Кало смастерил несколько фотографий. Ничего сложного – подклеил голову Пятого к каким-то порноснимкам. Получилось, надо сказать, очень правдоподобно. Затем мой друг взял самодельное удостоверение и отправился в техникум. Этот придурок представился агентом национальной безопасности и, взяв под руку тещу Пятого, отвел ее на «важный разговор». Кало рассказал мне, что, как только показал удостоверение, женщина вырвалась из его рук и пустилась бежать. Он решил, что она собирается позвонить в полицию, но оказалось, что старуха удалилась подкрасить губы. В общем, увидев фотографии, она не задала ни одного вопроса, но тотчас сообщила о случившемся дочери.

Как мы и рассчитывали, Арина, жена Пятого, конечно, не поверила матери, но сомнение в ее душу закралось. Это мы поняли немногим позже, подслушивая очередную перепалку.

Я ликовал! Мой замысел обрастал мясом. Теперь можно было подключать и Агату, шлюху из «Вульфа». Я хотел, чтоб она вскружила Пятому голову. В моем представлении коварная женщина, способная разрушить семью, скорее заставила бы его покинуть страну, чем тысячи допросов и прочая белиберда. В общем, как ты теперь понимаешь, отлично у нас шли дела…

– Лев, я все это слушаю, и в голове не укладывается… Вы поставили всю эту оперу только для того, чтобы Пятый уехал из страны?

– Именно.

– Но ведь можно было просто выслать его!

– На каком основании? Я же с этого начал! Ты невнимательно слушал меня, малой. Сказать – говорили, выслать не могли – слишком большая поднялась бы шумиха. Известный журналист, все дела. Политическая ситуация того времени не позволяла – позже получилось, а пока приближались важные мероприятия, все ждали больших заморских гостей.

– Хорошо. Ты можешь избавить меня от всего этого пространного повествования и рассказать, чем все закончилось?

– Именно этим я и занимаюсь, малой. Не переживай. Чуть-чуть осталось.

– Я не переживаю, я просто не понимаю, что здесь вообще происходит.

– Короче. Мы начали подготовку к операции «Агата». Вместе с этим продолжили давление. Музыка, публикации, звуковые волны лжи. К этому времени Пятый уже, конечно, осознавал, что против него развернута полномасштабная операция, но вот кто именно за ней стоит, пока не понимал.

– Как это не понимал? Из твоего рассказа даже младенец допетрит, что это Славин.

– Из моего-то да, но Пятый же всего этого не слышал. Как правило, имя заказчика становится известно в течение нескольких дней, но прелесть нашей ситуации заключалась в том, что Антоша нажил себе слишком много врагов. Каждый новый посвященный в дело друг высказывал Пятому свое предположение. Сидя в кафе, товарищи жонглировали фамилиями. Ты только представь себе: он накатал столько статеек, что подозрения падали на пять-шесть человек. Среди них был, конечно, и Славин, но Пятый не верил, что столь влиятельный человек будет мстить так откровенно. «Если бы это был Славин, – заблуждался Антон, – он бы уже передал мне с кем-нибудь привет. Намекнул бы, что пора замолчать. Нет, это не он. Такие люди всегда выходят на связь…»

Однажды Митя положил на стол газету и, ткнув пальцем в фотографию известного политика, сказал: «Антоша, я все узнал. Это точно он. У меня стопроцентная инфа…»

Указывая на непричастного к делу человека, приятель Пятого сам заметал за нас следы.

– Я думаю, тебе нужно уехать.

– Ты опять за свое? Зачем?

– Перестраховаться.

– Куда мне ехать?

– Хоть куда. Хочешь, я поспрашиваю, у кого есть свободные дома?

– И на сколько ты предлагаешь мне уехать?

– Не знаю. На несколько недель, быть может на месяц. Неужели ты не понимаешь, что эти люди не остановятся? Неужели ты думаешь, что они начинают все это только для того, чтобы просто припугнуть тебя?

– Да, даже странно. Подтравливают вроде меня, а ссышь, похоже, ты, Митяй…

– Разве ты не видишь, что в этой стране гаснет свет?